они презирали оружие дальнего боя – лук и арбалет – предпочитая ему свое национальное изобретение - кривой меч. Второй гушуг в окне был только с мечом и попытался сразу переместиться в комнату, но Лувэн помешал ему. В самый неподходящий момент широкое лезвие Лувэна, описав полукруг, вытянуло из гушуга жизнь, и весь опыт солдата гушугу не помог. Тело гушуга застряло в окне. Мертвый экскрестьянин закупорил его лучше любой пробки - теперь, чтобы воспользоваться окном, гушугам потребовалось бы сначала вытащить тело, а это значило, что угроза сзади на время миновала. А в комнате уже дергались мечи и звук живой плоти, рассекаемой на куски, вкручивался в мозги. И смеялась беззвучно уродина-смерть. Ее пустые глазницы уставились и на Лувэна, однако он успел присесть и кинжал вонзился в стену выше его головы. А кто-то уже хрипел, готовясь к пути в вечную тьму, и на пустошах Неведомых богов отмеривалось каждому по делам его… А в комнате, в придорожной харчевне, в лесу на границе Боссона и Империи, танцевала смерть… … - Ваал Великий, одну каплю жизни брату Расстриге, еще каплю гушугу Амададу… … Солнце пырья и пиров - луна медленно плыла по небу. Невидимые скрывались облака и тучи, и звезда, далекая звезда поэтов и королей, властителей и подданных, баронов и крестьян поворачивала к зениту… … - одну каплю Турдаду, одну Рину…… Куль в полутьме поразил стилетом одного из нападавших и подданным Седьмого короля стало меньше. Руми рванул меч из пальцев падающего гушуга. Вариназа пронзили одновременно два клинка, и Расстрига умер еще до того, как понял, что сама Косая Сестра пришла за ним. Гушуг с всхлипом выдернул лезвие из Расстриги, но Лувэн достал гушуга и солдат короля повалился на пол, рядом с вариназом. Второй гушуг замахнулся на Лувэна, но жуткая боль стилетом ввинтилась ему в колено, он хотел крикнуть, но не смог – вместо крика кровь хлынула изо рта. Зеленоватый свет залил комнату - тело мертвеца покинуло окно… … - Стой! – сказал времени Лувэн и воздух в комнате стал осязаем и плотен. Солдаты короля, бегущие к нему, застыли с поднятыми ногами. В углу, зажатый двумя гушугами, растягивал рот в улыбке Куль – Неудачник… Лувэн наклонился и подобрал стилет вариназа… – Вперед, - снова скомандовал он, и время опять пошло вперед. И снова гушуг, лезущий в окно застрял в нем, так же прочно, как и предыдущий. В лысый ушастый череп, хрустнув, вошло лезвие тонкого стилета. В углу громко засмеялся руми и солдаты, окружившие его, отшатнулись. Тусклая лампа осветила побоище. Корчмарь стоял на пороге, страшный даже в полутьме. Красные глаза, клыки со стекающей струйкой крови, блестящие даже в темноте.- Три минуты, - прохрипел корчмарь и поставил лампу на пол. – Ровно три минуты. Гушуги с воем бросились вон из комнаты… - Все, - счастливо смеясь, произнес Куль и сполз на пол, опираясь спиной на стену, - все. Лувэн подошел к нему и сел рядом.- Хьядинг, - сказал он и вытянул раненную ногу, - я и не думал, что руми могут быть хьядингами.- Могут,- хохотал руми, - могут! Ты посмотри, что там с Расстригой.- Расстрига мертв.- Ты посмотри, посмотри, у него девять жизней. Ему Неведомые отмеряли. Лувэн встал и, хромая, подошел к лежащему в крови Расстриге. Вариназ расположился так, будто, действительно, вот-вот сейчас встанет – только отдохнет и встанет. Лувэн взял Расстригу за руку, она была холодна…… Ваал Великий, брату Расстриге надо оставить жизнь, обещали…… рука Расстриги была холодная. Лувэн бережно опустил руку и, вдруг, почувствовал – в ней пробился пульс. – Куль, - почему-то шепотом сказал Лувэн, - Расстрига жив! - Господин Клеос, к вам гость. Пропустить?- Да, проведи его и, Ристар, меня не для кого нет.- Слушаюсь. Сухопарый невысокий человек в уставленной детскими игрушками комнате, одетый в короткие брюки и рубашку, погладил рукой массивный темный музыкальный инструмент - подарок дочери на день рождения, а затем слегка поправил ее портрет кисти великого Торийя, криво висящий на стене. После чего вышел в триклиниум, помещение в центре дома под открытым небом.- Почему не в ратуше? – спросил он у ожидавшего его гушуга в купеческого покроя плаще. – Проходи и садись.- Дело конфиденциальное. Третий не хочет, чтобы слышали другие.- Да будет так, - произнес мужчина, устраиваясь в кресле напротив гушуга, рядом с кувшином с фонтанчиком, бьющим в маленький бассейн, - я понял. Мужчина провел рукой и возле них возник столик с двумя бокалами янтарно-желтого напитка: - Итак, я слушаю.- Седьмой король вступил на пустошь Неведомых богов.- Он, что, совсем ум потерял? – медленно протянул хозяин кабинета и приподнялся, подавая гостю бокал.- Осенний эль, прошу, прекрасная вещь… Или мы, все-таки, что-то упустили?- Похоже, упустили, - произнес гушуг и взял бокал. – Его ведут пикси.- Ах, ты юк, - после паузы, пробормотал мужчина, – кто же мог такое предусмотреть. - И второе, - сказал гушуг. – Это должен слышать только ты - Третий больше не доверяет верхней почте. Оракул видит тень. В триклиниуме повисла тишина.- Сколько городов, - осторожно задал вопрос мужчина, - или, - он затаил дыхание, - или… Все?- Пять первоначальных, - ответил купец.- Оракул не ошибся? - Оракул не ошибается, ты же знаешь, - обронил гость. Наступила пауза.- Какого цвета тень, - тяжело поинтересовался хозяин зала.- Синяя!- Значит, время еще есть, - с облегчением, произнес мужчина, - а что Младшие?- Опасности можно избежать, если найти источник.- Хорошо, - быстро сказал мужчина, - мы найдем. Передай Третьему спасибо и мое личное пожелание Удачи, - и встал, давая понять, что разговор закончен. Гушуг тоже встал. – Что-нибудь в дорогу, - промолвил мужчина традиционную формулу провода гостей, - эль, еда, заклятие? - Слава Неведомым, - столь же традиционно ответил гушуг и поклонился, - путь наш легок и удача сопутствует нам! – Купец поставил на столик пустой бокал и вышел из триклиниума. У выхода из дома слуга отдал ему кривой гушугский меч – войти в дом с оружием, значило оскорбить его хозяев. Оставшись один, мужчина оперся о спинку кресла и задумался: - Седьмого короля, пожалуй, пока, можно отложить за несрочностью. Что-то такое, не совсем стандартное, было в последних сообщениях городской стражи, что-то, что может, в виду тени, оказаться важным сейчас... Обязательно надо наведаться в ратушу, там все подшито в папки... - Клеос встряхнулся. – Ристар, - позвал он, - я в ратушу, срочно. Никий и Арос, когда придут, пусть подождут меня. Солнце отсвечивало на доспехах солдат. Голая холмистая земля без единой травинки тянулась справа и слева от солдат Ипохавр-альбинос выделялся из массы окружавших его громадных оллей. Рядом с ипохавром шагал один из проводников, малыш-пикси. Ипохавр взрыкивал, от пикси исходили опасные флюиды, но Седьмой король твердо держал узду зверя. Трехголовый любимец Его Величества отворачивался от пикси, время от времени, пуская горячий пар в его сторону. Седьмой король слышал от лазутчиков, от пурашских купцов и купцов-куаерагов, что далеко на востоке, за Синим Пурашом, Боссоном и еще дальше есть сородичи ипохавров, которые умеют летать. Он, даже, несколько раз отправлял туда экспедиции и разведчиков, но никто из них не вернулся обратно. Остатки одной экспедиции потом нашел Каров, тогда наместник Нижнего Красного Пураша. По приказу Седьмого короля он с несколькими тысячами солдат вошел в травяную пустыню за пределами Пураша и на 12-й день нашел становище экспедиции, а еще через 3 дня вынужден был отступить, потеряв в сражении с туземцами больше половины экспедиционного корпуса. Седьмой король запомнил тогда этот поход, поход, в котором сгинули 2 тысячи его лучшей пехоты – черной пехоты. Жители королевской столицы Арунды уже делали ставки – на каком дереве Его Величество повесит полководца, а приграничные бароны из Империи даже прислали издевательские соболезнования по поводу «случайной гибели» королевских войск, где-то, у ульдра на куличках. Однако Седьмой король все решил иначе. Он «забыл» о походе Карова и стал интересоваться у сохранившихся в столице ученых, волхвов и магов, нельзя ли вывести породу летающих ипохавров в его собственном королевстве – ведь, имея летающих ипохавров, его армия стала бы непобедимой. Однако старые профессора только разводили руками. А бродячие «фокусники» из так называемого союза городов лишь подтверждали слова старых маразматиков – западнее великой травянистой пустыни никогда не водилось летающих ипохавров. Куаерагские колдуны называли это проклятием Волны.- Ваше Величество, - к королю пытался пробиться вестовой с арьергарда, - донесение от Рыжего Кума.- Пропустить, - приказал Седьмой король. Ряды оллей разомкнулись и вестовой, из арбалетчиков Тонаса, приблизился к королю, приноравливая свой шаг к ходу ипохавра.- Говори, - уронил король.- Ваше Величество, - запинаясь, произнес солдат, - проводники заметили танцующие огоньки. Они говорят, это плохой признак и до первой тени мы должны покинуть пустошь. Король повернулся к сопровождающему его малышу-пикси. - Это так? – спросил он. Пикси кивнул головой. Седьмой король взглянул на небо, солнце неумолимо сползало к закату. Времени оставалось мало.- Мы успеем, - сказал он. - Передай проводникам, что мы успеем. Большой Вуг, - крикнул Седьмой король, - вестовых ко мне! -Ну, что? Сыграем в одну старую игру? - руми тяжело дышал, последних полкилометра Расстригу нес он. – Вопросы задаем по оче