часть 2
Глава 4 - А что дальше? – спросил Ихэль.- Дальше? Дальше они жили долго и счастливо, так кончаются все истории.- А затем, после «долго и счастливо» умерли в один день? – иронично сказал-вопросил охотник. – У вереев – сказочников все истории так оканчиваются, - добавил он. Гряда высоких желтых холмов выросла перед ними.- Помнишь, ты мне рассказывал о некоем краге, которого предал стремящийся походить на него? – снова продолжил разговор Ихэль. – Почему те, кто были с ним, не помогли ему тогда? Ашур помрачнел лицом – тот, о ком говорил молодой охотник, был действующим лицом смутной легенды, обрывок которой дошел до ушей начальства Ашура, настоящего начальства. Легенды, которая тоненькой, почти нереальной, странной нитью вытянулась из этой планеты, из городов крагов во вселенную.- Это был не краг, - сухо обронил пилот и повторил, - это был не краг. Ашур поделился тем куском этой легенды, который знал, с Ихэлем, надеясь, что лары, может, слышали об этом, но его ожидания не оправдались. Охотник первый раз слышал эту историю и с восторгом внимал рассказу Ашура.- А что дальше? – настала очередь Ашура задать этот вопрос Ихэлю. Они стояли на меже леса. Лес здесь оканчивался сразу, словно какая-то невидимая и могучая сила срубила и уничтожила дальше все деревья и кусты, с корнем вырвала траву. И впереди виднелись лишь окутанные дымкой холмы. А еще впереди лежала голая сухая земля без всяких признаков жизни, и пыльные змейки вились над ней.- Когда подойдем к холмам, ты сам все увидишь, - ответил Ихэль. Маленький темный жучок полз по только-только начинающему цвести розовому кустику с узкими длинными листочками, кустику у последней черты леса. Охотник смахнул жучка кончиком копья.- Ты не смотри, что здесь так пустынно, - сказал он. – Каждое солнцестояние, перед сезоном больших дождей старейшие нашего рода и рода Ир-ур-ар Трых-дрых-айяяй (Большие Поскребыши с верхних равнин – более удачного перевода чешуйка за ухом Ашура сделать не смогла) направляют целые караваны в города крагов… Ну, что, пойдем?- Пойдем,- вздохнул пилот, – пойдем. Ты знаешь, забудь мой рассказ о том краге, - произнес Ашур. – Не вспоминай о нем больше, хорошо? Охотник посмотрел на пилота.- Так надо, - добавил Ашур и подчеркнул:- Очень надо! Большой желтый холм, похожий на маленькую гору, возвышался прямо перед ними. А за ним, и слева и справа, тянулись точно такие же, огромные желтые холмы. И тянулись до самого горизонта.-И далеко они уходят? – поинтересовался Ашур у Ихэля.- Не знаю, - равнодушно ответил охотник. – Из нашего рода ни туда, - Ихэль показал рукой направо, - ни туда, - молодой лар развернулся в противоположную сторону, - никто не доходил до края. Только впереди эти холмы обрываются, через полдня пути. Ашур заметил тропу, припыленную, не раз хоженную, вьющуюся по краю холма.- Нам туда?- поинтересовался Ашур и показал глазами на тропу.- Туда, - подтвердил Ихэль… Третий час, по меркам Ашура, они спускались по дороге между холмами, торчащими вверх плоскими голыми верхушками. Маленькие облачка пыли сопровождали каждый их шаг, каждое движение. Они не просто шли, они, именно, спускались. Дорога все время шла под, хотя и небольшой, но уклон. А над головой ни облачка, чистое голубое небо, и солнце жжет нещадно. В путь они двинулись ранним утром, но, все равно, было очень жарко... Ашура спасал комбинезон, а, вот, Ихэлю приходилось несладко. Пилот пытался облегчить участь охотника, забрав у него ставшее таким тяжелым, после нескольких часов пути, копье, но Ихэль не соглашался – по поверьям ларов, оружие имело душу и отдать его, даже на время, значило отдать свою удачу. Ашур ненароком вспомнил, как он сам хотел оставить в селении свой трофей-копье, прихваченное у коричневокожих и, лишь, недоуменные взгляды ларов – оружие не имел только тот, кто был ни на что не годен – заставили взять его копье обратно… Юный лар был весь мокрый и часто пил воду из кожаного заплечного мешка. Даже накидка на голове из листьев зонтичных деревьев, сплетенная для этого похода сестрой Ихэля Чавчилой-Ловчилой не помогала ему. Точно такая же накидка от Ловчиллы была на голове и Ашура. Неожиданно охотник остановился. Ашур тоже притормозил: - Что-то случилось?- спросил он.- Там, впереди, - показал подбородком Ихэль, и оперся на копье, его грудь судорожно вздымалась и опускалась, - за поворотом… увидишь. Там подьем, длинный и дальше краги, их земля. Клеос быстро листал папку с подшитым «Городским листком» - информационным бюллетенем, издаваемым под эгидой магистрата. Все не то. Ага, номер за первую декаду агава – " О неизвестном, найденном на бульваре Бродяг». Итак: - « В 4-тый день красильщик Ринакс опрокинул котел, и в 1-м часу ночи на бульваре Бродяг возникло яркое свечение, сопровождаемое гулом. Когда свечение погасло, на бульваре находился незнакомец. Незнакомец имел вид уроженца островов Копена, но без отражения куаерагов. Вопросов городской стражи не понимал, хотя и пытался отвечать. Акцента ванаи не замечено. Неизвестного временно поместили в гостиный дом эфора Курикаса, купеческой гильдии. С красильщика Ринакса взяты штрафные деньги". Так, так. Дальше - "8-й день агава, второй восход, 4-4 с половиной. Эфор Курикас, владелец гостиного дома, сообщил представителю «Городского листка»: – Незнакомец отзывается на имя Юкас из рода Рудисо... – дальше - … по утверждению девушки, приставленной убираться у него в комнате, незнакомец назвал ей имя – Юкас Рудисо из страны Зун... – еще дальше - …ведет себя тихо, в контакты с работниками дома не вступает и, как будто, не понимает, где находится. Большую часть времени проводит в комнате..." - Интересно, - отметил про себя Клеос, - весьма интересно. – В следующем бюллетне, находящемся в папке, было оторвано половина номера, а на оставшейся половинке стоял оттиск собственноручной печати главы городской стражи Анастиса, двуногий ощеренный птах с распущенными крыльями, личная подпись эфора Анастиса и крупная надпись поперек номера – "Номер изъят. Дело взято городской стражей, глава городской стражи, эфор Анастис." - Ого! - воскликнул вслух Клеос. – Это уже совсем интересно! Анастис лично, так сказать… Рисато, - позвал он подшивающего документы в папки муниципального служащего. Из-за стеллажа с деревянными коробками папок вышел немолодой мужчина с завязанными в косичку, возле уха, седеющими волосами. – Ты случайно не помнишь, кто разрешил и когда Анастис изъял документы отсюда? – Клеос показал служащему папку.- Имеются в виду донесения за последний месяц? - уточнил Рисато. - О неизвестном, доставленном стражей в гостиный дом эфора Курикаса? Конечно, помню. Разрешил сам председатель магистрата Лаенус. Господин глава городской стражи явился за ними 15 числа, за час до первого восхода. Ровно через два часа после выхода очередного номера «Городского листка».- А что было в этом номере, - спросил Клеос, - не можешь припомнить? - Почему не могу? Могу, - сказал Рисато. – На память я еще не жалуюсь. Он сообщал, что находящийся под надзором неизвестный продемонстрировал огромную магическую силу и разрушил стену гостиного дома, а затем, тут же, восстановил ее.- Понятно,- пробормотал Клеос. - Да, Рисато, так, для интереса, ты, ведь, тоже из благородного рода, откуда такое придыхание при слове «эфор»?- А-а, мы боковая ветвь, очень дальняя… Почти без способностей, простолюдины, - сказал мужчина и, поставив коробки, что держал в руках, на стеллаж, облокотился на стол. – Что-нибудь еще нужно? – вежливо спросил он. - Нет-нет, - произнес Клеос. – Больше ничего. Спасибо. Благодарю за память и покидаю твои апартаменты. … - А потом, что потом? – спросил барон.- Потом? - переспросил человек со спутанной гривой белокурых волос, закутываясь в плащ. – А « потом» не существует! Потом одна вечность! – Человек встал с лежавшего на земле и уже покрывшегося мхом ствола сосны, ствола, на котором сидел, и неспеша поправил ботфорты. – Всего лишь вечность, сударь. - Он шагнул на дорогу, хвоя, густо устилавшая землю, хрустнула под его сапогами, а человек повторил: - Только вечность... - Много времени мы потеряли, едва переплыв первое море, и дважды возвращались в город Камней. Первые седые волосы пробились на моей голове там, прозрачным холодным утром, когда мы поняли, что всю ночь бились со своими и напрасно погибли многие. И тот, почти мальчишка из дворовых, что когда-то подобрал грязного и еле двигавшегося котенка. Зачем, почему? О боги! Почему они гибнут первые? Сколько войн я прошел потом, сколько войн! И всегда первыми… Меченые они и ждут их там. Там ждут. И каждый раз хочется уйти вместе с ними… - Постой, - вслед белокурому крикнул барон, - позволь пригласить тебя на ужин. Меня зовут Карл Иероним фон Мюнх… а-а, не важно. Мой замок здесь неподалеку...- Ну, что ж, партия серьезной оказалась, дебют неплох, но продолженье, вот…- Тебе виднее, дядя. Однако возражать не стану.- Тогда продолжим… Игра, совсем уж, не игра!- Ты дядя, я племянник, мне ль судить? Дебют разыгр