чему Куль не стреляет? - недоуменно спросил Лувэн. – У него же еще должны быть стрелы!- Ну, да, - ответил вариназ. – Только сдается мне, раз решили выпустить живым одного, Куль хочет, чтобы мы, а точнее ты, для полной ясности картинки, зарубил второго на глазах у первого.- Юк, - возмущенно чертыхнулся Лувэн, - да я бы и так солдату показался! Наемники добрались до первых деревьев и, сразу перестав вопить, распрямились. И здесь тренькнула стрела руми. Запрокинув голову, один из солдат удивленно ухватился рукой за массивный ствол телия, высоченного царя лесных деревьев, а затем медленно начал заваливаться набок. Второй наемник секунду оторопело смотрел на пробившую металлические доспехи напарника стрелу, а затем, отбросив тяжелый щит, бросился в спасительную гущу деревьев. И здесь настала очередь Лувэна. Взмахнув мечом, с разрисованным грязью, как у вольного стрелка, лицом, он выскочил навстречу наемнику, однако… Однако, как бы, неожиданно, подскользнулся и упал. Солдат, ни на минуту не задерживаясь, подался в сторону и с шумом пронесся мимо Лувэна…- Вставай, - спустя секунду, ворчливо произнес из-за кустов, подстраховывающий Лувэна – а, вдруг, солдат решился бы, походя, пырнуть Лувэна? - Расстрига. – Он убежал. - И так всегда, - вздохнул Лувэн, поднимаясь. - Кто-то в грязи валяется, а кто-то смеется.- Кричи отбой, - произнес он, обращаясь к вариназу. Над лесом второй раз прозвенел крик рупи. Астиурха с деревенскими они нашли не слишком далеко от деревни.- Можете возвращаться, - сказал Лувэн. – Гринаваран ждет вас. Они больше не придут. В смысле – наемники не придут. Без барона они не рискнут напасть на деревню, связанную с вольными стрелками. А уж стрелков мы изобразили убедительно... - А ежели барон решит сам придти? – спросил, почесывая немытую голову староста.- Вряд ли, - произнес Лувэн, - если бы он не страшился нарушить права императора, давно бы пришел.- А, если барон сам придет… - Куль, разговаривавший с Гунавом, мальчишка-охотник о чем-то просил его. – Хорошо, я подумаю, - сказал руми юному охотнику и подошел к старосте и Лувэну. Затем взял Астиурха под руку… - А, если барон сам придет, - Куль наклонился и что-то прошептал старосте. – Запомнил? – уже громко, отстраняясь от старосты, спросил он. - Запомнил, - сказал Астиурх.- Вот это ему и скажешь! - оскалился весело руми и, взяв за руку теперь Лувэна, потащил его вбок: - Слушай, тут такое дело. Мальчишка Гунав напрашивается к нам. Не хочет он оставаться в деревне, отца и старшего брата сегодня убили, а матери давно нет, умерла еще в прошлом году. Что скажешь?- А ты, похоже, личность известная, - иронично обронил Лувэн, не давая «запудрить» себе мозги, - коль уверен, что одно слово, сказанное старосте, заставит барона убраться подобру-поздорову. - Ну, и не одно уж, - с расстановкой, неспешно, протянул Куль, - да, и не я один.- Ясно, - произнес Лувэн, - я про Расстригу забыл. Вы вдвоем чрезвычайные и полномочные, и только прикидываетесь простыми.- Ну, ладно, ладно, - пробормотал, абсолютно не смущаясь руми. – Ты о мальчишке-то, что думаешь? Уже давно, еще сразу после бегства из корчмы от лазутчиков Седьмого короля они – Куль, Расстрига и Лувэн - решили, что до боссонской границы идут вместе. У Куля и вариназа на границе был человек, через которого они могли передать информацию по своему ведомству, а Лувэну, все равно, надо было в Боссон. А посему, любое решение, касающееся всех троих, должны были и принимать тоже втроем.- Ну, куда ему с нами? – ответил Лувэн. – Мы сами на острие меча…- Так и я о том же, - сказал Куль и добавил: - Значит, берем?- Малец толковый, пусть идет, - высказал свое мнение и подошедший Расстрига. – Мне он нравиться. Мы не пропали и он не пропадет.- Как-то вы легко все решаете, - обронил Лувэн. – А если мы снова столкнемся с лазутчиками Седьмого короля, а если угодим в засаду… Да, мало ли что с нами может случиться.- Я и говорю, - произнес вариназ, - нас еще надо суметь обидеть. – Расстрига замолк на секунду, затем хозяйственно продолжил: - Мальчишке пора определяться в жизни, а он еще ничего не видел. – И Расстрига повторил: - Мы не пропали и он не пропадет. Пусть идет. - С нами опасно, но для него это единственный шанс увидеть мир, - добавил Куль. – А здесь ему край. Лувэн посмотрел на Гунава. Паренек стоял в стороне от суетившихся деревенских жителей и молча ждал решения своей судьбы. Все охотники, ходившие с ними, уже нашли свои семьи, а мальчишка, в одночасье оставшийся без родных, был, вроде, как никому и не нужен. - Ладно, - буркнул Лувэн. Куль и Расстрига облегченно улыбнулись. – Пусть идет! – И крикнул: - Гунав, ты идешь с нами! – Мальчишка, с облегчением, громко вздохнул, видно было, как много для него значило это решение Лувэна. Он поспешил к руми, вариназу и куаерагу. Начавшийся для крестьян столь трагично день близился к исходу. На лесную заимку, где уцелевшие жители деревни дожидались возвращения охотников, понемногу наступали сумерки. Раскидистые кроны деревьев, высоких, обступавших заимку со всех сторон и скрывавших ее от чужих глаз, казались уже сплошным темным облаком. Лувэн, Расстрига, Куль и, теперь, еще и Гунав, подошли к Астиурху, командовавшему собиравшимися в деревню крестьянами.- Мы не будем ночевать в деревне, Астиурх, - сказал Куль, обращаясь к старосте. – Мы и так задержались. Мы уходим и хотим забрать с собой мальчишку.- Вендис, - крикнул Астиурх, направляя огромной веткой парочку бестолково тыкающихся хрюков - все собрались? Веди в деревню! Куда пошли? … Я пойду последним! – Староста повернулся к четверке: - Гунава? Куль кивнул светловолосой головой. - Пусть идет, - тяжело произнес Астиурх. – Удачи ему. Мальчишка не сильно поможет нам прокормить всех, кто остался сегодня без кормильца. Видите? – староста показал рукой на группу детей, уходивших последними. Руми, Расстрига и Лувэн обернулись по направлению руки старосты. – Теперь они всегда будут одни. У них нет больше родителей. Дети шли под присмотром нескольких женщин. В группе было несколько совсем малышей, которых держали за руку ребята повзрослее. - Многовато, - прошептал Лувэн.- Полдеревни взрослых полегло, - услышав его, напомнил Астиурх. И добавил: – А их, еще и поднимать надо. Неожиданно для всех Расстрига полез за пазуху и вытащил оттуда увесистый мешочек. Развязал его и опрокинул себе на ладонь. С два десятка золотых и серебряных, неровно обрезанных кружочков высыпались ему на ладонь. Он отделил половину и высыпал обратно в мешочек. И протянул остальное Астиурху. - Возьми, - произнес он, - я в лагере в один шалашик наемников заскочил, да, и наше, кое-что, было. Все легче будет. - Спасибо, - слезы выступили на глазах гушуга, его руки задрожали. Даже одна такая монетка была целым богатством для затерянной в глуши деревни. - Спасибо вам, люди, - староста даже не заметил, что назвал Куля и Расстригу людьми. Он попытался поклониться им, всем троим сразу, но Расстрига удержал его. А Лувэн, непроизвольно, шагнул к детям. Ему, прожившему почти всю жизнь вдалеке от дома, сейчас вспомнилась родная Эйтория и маленькое озерцо, где каждый день собиралась детвора… Озерцо, оставшееся в том, нереальном прошлом… Хотя, может, это было и не на Эйтории, а на Тешике..? Мальчонка лет 4, одетый в серую домотканую рубашонку и пестрые разукрашенные штанишки, постоянно отставал от детского отряда и мальчишка постарше, видимо, его брат, все время тянул его за ручонку, поторапливая. Лувэн догнал детей. Эти дети, чем-то неуловимо напомнили ему прежнюю жизнь, напомнили детей из той, прежней жизни. Детей, которых он видел до того, как попал, как попал… Как умер в плавнях на Безымянном озере.- Подождите, - попросил он детей. – Подождите! Старший мальчишка недоуменно остановился и остановил братика. Дети обернулись к Лувэну. Старший, большеглазый худенький и русоволосый смотрел насторожено, а младший, потемнее и покруглее лицом, взглянул на Лувэна с какой-то надеждой. Мальчишки уже понимали, что остались одни, и нет у них больше мамы, и отца тоже нет… Сердце защемило у Лувэна. Он, вдруг, совсем очерствевший за последние годы, понял, что не может оставить этих мальчишек здесь.- Вас как зовут? - спросил Лувэн у малышей и присел перед детьми.- Янис, - несмело произнес старший, смотря на Лувэна.- А я Даль, - сказал меньший, по детски чуть пришепетывая буквы и немножко, совсем немножко, кривя губы, чтобы не плакать. - А меня Лувэн, - произнес Лувэн. - Вы пойдете со мной? – неожиданно для самого себя, вырвалось у него.- Пойдем, - сказал младший и доверчиво протянул Лувэну ладошку, ту, за которую его не держал брат.- Лувэн! - позвал Куль, стоявший с Расстригой и Гунавом возле старосты.- Я сейчас… Только никуда не уходите! - попросил Лувэн мальчишек. – Не уйдете? - Не уйдем, - сказал старший из мальчиков.- Я сейчас, - повторил Лувэн, - сейчас… - Он скорым шагом направился к ожидавшим его вариназу, руми и Гунаву.- Лувэн, ты… - начал Куль, но Лувэн не дал договорить ему. – Я беру двух мальчишек с собой, - торопливо заговорил он. – Я разрываю наш договор и не буду обузой для вас. Мы пойдем в город и устроимся там. Только передайте пару слов, передайте Кузаа. Перейдете боссонскую границу, скажите, вам нужен Кузаа и вас никто не тронет. Сообщите только - король идет. Хорошо? … Хорошо??- Тише, тише, не торопись, - произнес Расстрига. – Торопыга. Медленнее. Ты сам все передашь.- Вот, именно, сам, - подтвердил Куль. – Совсем нас не ценишь. Где четверо, - руми положил рук