Я не обиделась. Долгие годы — в том числе и во время учёбы в Храмовой школе — мой досуг скрашивали куртуазные романы о благородных воителях, прекрасных дамах и пламенных чувствах, вспыхивающих между ними после расправ со злодеями. Иногда я мечтала, что один из отважных принцев сойдёт со страниц и заберёт меня с собой, но мечты так и остались мечтами. Впрочем, не совсем: героя мне всё-таки удалось повстречать, да вот только не из рыцарского романа, а из "Золотой Легенды" — книги в высшей степени благочестивой и достойной, но с существенным недостатком для девичьего чтения. Ни одна из историй в ней не завершается словами "и жили они долго и счастливо".
Вскоре Миарк заявил, что собирается "облазить всё", я же решила не составлять ему компанию и отправилась на поиски Лионеля.
Любимого я нашла на берегу пруда. Он восседал в позе для медитации на плоском камне возле водопада. "Несломленный" лежал рядом.
Длинные тёмные волосы Лионеля были распущены, глаза закрыты, а лицо удивительно спокойно. Со стороны казалось, будто рыцарь спит… Но только до тех пор, пока он тихо не сказал:
— Ничего. Я не чувствую больше ничего.
"А как же я?" — хотелось закричать мне, однако я нашла силы сдержаться.
Много лет назад, ещё живя как обычный человек, Лионель отдавал себя всего служению королевству и Земши, самому воинственному из Пяти. После смерти он вошёл в свиту Синего Владыки, но из-за меня — впрочем, из-за меня ли? — его лишили высшего расположения. Прежде мой светлый принц постоянно ощущал единство с прочими воинами Земши, теперь же эти связи оборваны. Вместо них — пустота.
Мне не под силу — пока — смягчить его потерю.
Внезапно краем глаза я заметила промелькнувшую тень. Кто же это мог быть? В Ортано Косом нет ни животных, ни разумных созданий, кроме подчинённых сотворённой богини — но её Слуги не стали бы прятаться от нас.
"Да и не разрешено им здесь появляться".
Может, пролить свет на эту загадку мог бы Миарк?
Эйанца не пришлось долго искать: вместе с принцем он стоял перед камнем с причудливыми письменами. Очертания многих букв были мне смутно знакомы, но и только.
— А, ты как раз вовремя! — обрадовался друг. — Молодой господин обнаружил кое-что интересное.
— Что это?
— Привет из прошлого. Вам повезло — я немного разбираю их закорючки.
"Их". Я с уважением посмотрела на изогнутых знаки. О первых обитателях Ортано Косом мне было почти ничего не известно. Не думаю, что и люди Золотой Империи далеко продвинулись в их изучении… Миарк не учёный, однако его отец обладал невероятными знаниями, в том числе и полученными от эльфелингов (а именно нелюди открыли эйанцам путь в Пустой мир). Видимо, он кое-что успел передать сыну.
Выдержав паузу, эйанец зачитал:
— Здесь сказано: "Неизвестный! Восхитись и ужаснись нашей гордыней. Она будет жить, даже когда мы обратимся в прах".
— О какой гордыни идёт речь? — удивился принц. — Здесь только растения и статуи. Бесспорно, они хороши, но в доме матери я видел гораздо лучшие.
Королева обладала тонким, хоть временами и извращённым вкусом. В её доме, к пробуждению Ларандина превращённом в дворец, были собраны искусные копии всех шедевров, созданных человечеством начиная с Золотой Эпохи и заканчивая настоящим временем. Ни один правитель из Эмьвио Косом не мог похвастаться сравнимой коллекцией.
Я полностью разделяла недоумение Ларандина, но в отличие от сына Владычицы мне не давала покоя увиденная краем глаза тень. Что-то было нечисто в этом чудесном саду…
Принц устал от путешествия по пустыне, поэтому заночевать мы решили среди диковинных растений и не менее чудных статуй. Меня немного настораживала перспектива столкнуться лицом к лицу с неведомой тварью, но Лионель не чувствовал опасности, а его чутью я доверяла почти как своему.
Злобных сущностей, подобно тем, что встретились нам в гробнице Гвениверы Альбианы, здесь не было, зато обитало нечто иное — я кожей ощущала его присутствие. Оно не желало нам зла (пока, по крайней мере) и лишь наблюдало из укрытия.
"Ты предмет изучения, Хелена. Не добыча".
Первым стоять на страже вызвался Кориан. В путешествии от мальчишки вообще-то было мало толку — он только восхищался всем вокруг да забегал вперёд, изображая из себя отважного первопроходца. Впрочем, никто и не воспринимал его как полноценного члена отряда, и полукровка это прекрасно понимал. Наше снисхождение больно ранило его гордость, а желание "открыть глаза взрослым дядям и тёте" вынудило юного принца вызваться охранять сон товарищей. Мы согласились: защитник из Корианна, разумеется, был аховый, но и нападения никто не ждал.