Исповедь.
Он был формата А4 и довольно толстый. Естественно без адреса и любых других данных. Просто белый, плотный контейнер для секретной информации.
Росчерк карандаша утвердил моё имя в получателях.
Еле дошёл до машины, так нетерпелось вскрыть этот нарыв и заглянуть внутрь.
Но и в салоне автомобиля, я просто бросил его на соседнее кресло и умчался вдаль.
Подальше от любопытных глаз стеклянного отеля.
Хотелось выбрать тихое спокойное место, без вечных туристов.
Поколесив по городу и передумав кучу вещей которые можно запихать в этот дурацкий конверт, я вернулся домой. Мысли и эмоции переплелись. Однозначного ответа не было.
Одна часть меня её оправдывала, вторая - топила.
Закрылся в своей спальне, выдохнул и аккуратно вскрыл послание.
Внутри лежала обычная школьная тетрадь в клеточку.
На обложке подпись - "Антону. Личное."
И я вошёл в её мир, исписанный мелкими ровными буквами.
Антон, здравствуй. Я с тобой столько разговариваю. Внутри своего мироздания.
А вслух не решилась. Ты же помнишь, раздеться гораздо проще, чем вывернуть жизнь наизнанку.
Это письмо я начала после нашего первого свидания. Пишу тебе, зная, что исчезну навсегда, что испугаюсь жить обычной человеческой жизнью. Для меня не существует нормальности. Я не знаю как должно быть и как правильно на самом деле. Для меня все нормальное - это больно.
И если ты его сейчас читаешь, значит я набралась смелости открыть свое прошлое, то которое старалась забыть каждый прожитый день.
Я не оправдываю себя. Не жалею.
Да и вряд-ли можно что то изменить.
Но можно измениться.
И наш с тобой краткосрочный роман дал мне надежду.
Я осознала, что способна на искренние чувства.
Когда привыкаешь жить чужой жизнью в поношенных масках, это затягивает и ты теряешь себя настоящую.
Рядом с тобой маскарад стал тускнеть.
Оказывается простая жизнь и отношения с мужчиной могут быть так прекрасны.
Несколько дней я писала это письмо и каждый раз порывалась просто уехать.
Так было бы проще. Тебе и мне.
Но каждый раз хотелось продлить ощущение сладости рядом с тобой.
Осознать этот неповторимый солнечный свет внутри себя.
Любовь - это счастье. Даже если мы не вместе. Любовь - это беречь тебя. Даже если от себя самой. Любовь - это доверие. Даже если оно на бумаге.
Ты восхищался моим обнажённым телом, теперь познай мою нагую душу, оцени мою бриллиантовую серую жизнь, на вечном карнавале масок.
Я родилась совсем недалеко. В одном из посёлков Краснодарского края.
Моё первое детское воспоминание - зима, я одета как утепленный медвежонок, надалеко от дома речка в которую упала неуклюжая малышка в детской шубе на вырост. Споткнулась на тропинке и кубарем слетела вниз. Ледяная вода обжигает на вдохе и я не могу кричать. Чем сильнее машу ручонками, тем быстрее намокаю и погружаюсь вниз. Мне страшно и холодно. Я не боюсь умереть. Тогда я еще не знала, что такое смерть. Я боюсь, что мамка наругает за испорченную одежду, а папка ещё и ремня добавит, чтоб неповадно было. И вот я барахтаюсь и плачу, и молчу, и уже одна голова осталась на поверхности, как меня вытащили сильные мужские руки. Повезло, что старшеклассники возвращались со школы и решили идти через рощу, перекур устроить втайне от взрослых. Вот один меня и заприметил с косогорка. Побросали все и кинулись спасать непонятный мокрый комочек. Отвели домой, сдали прабабушке.
Она вещи по батареям раскидала, а меня давай в тазике отогревать.
Молока я потом горячего с хлебом выпила и уснула.
Просыпаюсь от грохота в дверь.
Мать с работы пришла. Требует меня отдать. Я одеялом накрылась с головой и шепчу -"бабусенька, миленькая, не открывай".
Она так и сделала, оставила меня на ночь.
Сноху даже на порог не пустила. Потребовала, чтоб завтра отец мой пришёл, внук бабушки. Детей она к тому моменту всех троих схоронила. Остались только внуки да правнуки. Все разъехались по разным городам, и совсем забыли главу семейного клана.
Один мой отец рядом остался. И я - любимица её. Детей больше у родителей не получалось. Папа хотел сына, мама - пекинеса. Бабушка просто меня любила.
Когда это произошло, мне четыре года было. Потом уже высчитала. На могилке у прабабушки.
Мне исполнилось семь, рановато для знакомства со смертью, но не мы решаем.
Грязный ноябрь забрал мою спасительницу. В тот день я бежала к ней из школы с радостью и гордостью за очередную пятёрку. Смотрю обед на столе, а баба спит. Позвала её потихонечку, она молчит. Ну думаю, устала старушка, пусть отдыхает. Сама поела, потом все убрала. Рядышком присела уроки делать письменные. Потом почитала ей, не букварь, другую книжку. Это в школе все мычали только по азбуке, а я уже хорошо читала. Тоже бабуля научила.