Итэр пьянеет, руками талию её окольцовывая. Теперь он будет не в силах отпустить её, он разрушит весь мир, лишь бы она никогда и никуда не сбежала. Прольёт кровь любого, кто посмеет потеснить его в её сердце, уничтожит всех, кто посмеет к леди Альберих притронуться.
Тело в его руках всё ещё напряжённое. Подрагивающее от каждого движение, скованное страхом и неприязнью, не робостью. Он прикусывает губу, спрятав чужие руки в своих. Как ему ещё показать свой дружелюбный настрой? Безумно хочется прикоснуться к ней менее невинно. Испытать всё, что позволили чувствовать Дайнслейфу, присвоить себе то, что принадлежит ему по праву.
— Я буду любить тебя сильнее его… — шепчет принц, касаясь губами её шеи. — Только позволь мне сделать шаг и перестань бояться меня…
В ответ лишь разочарованный выдох. Девушка осторожно убирает руки и смотрит так спокойно и равнодушно, что Итэру взвыть от безнадёжности хочется. Устраивает голову на её груди, вслушивается в размеренное биение сердца. Ей не страшно, она чего-то ждёт. Смотрит с вызовом, уголками губ усмехается, и хитро прищуривается.
— И как же мне вас называть, принц? — тихо спросит она, положив руку на светловолосую макушку, тихо фыркая, наблюдая за тем, как он к ней ластится, из груди чуть не вырывается “котенок”, ох, она бы точно назвала его именно так.
От внезапной ласки близнец оживится. Надо было просто попросить о ласке, почти невинной, ни к чему не обязывающей и вот его нежно гладят по голове, спрашивают имя, неужели поняла, что в отрицании нет никакого смысла? Почему она так спокойна? Хочет сбежать? Её сердце бьётся так спокойно, словно нет ничего удивительного в её нахождении где-то не дома. И Итэр ластится к её руке, поднимает голову, заглядывая в синеву её глаз. Пьянящие, как всё её тело, ему хочется потрогать со всех сторон, попробовать чужие губы на вкус и стиснуть в крепких объятиях. Но всё разбивается, когда из волос исчезает рука. Он вспоминает о том, что от него ждут ответа, И правда, она не знает как к нему обращаться, а на принц, видимо не желает. Мальчишка оставляет поцелуй на ткани рубашки, наконец поднимая голову.
— Итэр, зови меня Итэр…. — и расплывётся в довольной улыбке, услышав своё имя с её уст, приластится к её рукам вновь, ощутив те на затылке, она и правда прекрасна, заставив доверчиво прильнуть к своей груди, парой слов и движений, бездна была права, едва ли кто-то неприспособленный, сумел так быстро успокоить себя и пустить принца в свои объятия.
Кэйа закрывает глаза. Дайнслейф обязательно придёт за ней раньше, чем принц успеет что-нибудь выкинуть. Она улыбнётся, и поцелует близнеца путешественницы в макушку. Надо притупить его внимание, обращаться как с малышкой Кли, быть ласковой, тихой и улыбчивой. Возможно его заденет обращение как к ребёнку, но если простого вопроса было достаточно, чтобы тот начал ластиться… Она рискнёт подумать, что и это он воспримет любовью. И вновь проведёт по голове, растрепав светлые волосы. Итэр расслабится, спрятав нос в чужой груди, расстегнёт пуговицы, прячась в её запахе. Та вздрогнет, но отстранять от себя не станет, равнодушно улыбаясь. Всё равно сбежит, каких бы приказов по охране и слежке он бы ни давал. Шумно выдохнет, когда чужие пальцы проведут по метке и опустятся чуть ниже.
Хитренький какой… Сначала разнежился, а теперь собирается тянуть свои руки куда ни попадя? Подушечка пальца легко обводит вокруг клитора, заставляя Кэйю прикусить губу. Наглый котёнок проведёт носом между грудей и отоврётся, осторожно обводя тот, а после принимаясь осторожно касаться, часто-часто, заставляя ту откинуть голову и горло янтарным глазам открыть. Итэр облизнётся и проведёт языком по бьющейся под кожей артерии. Тихо засмеётся, почувствовав пальцами влагу, заметит как та успокоится и пока она не поднимет головы вновь, впустит зубы под кожу, и под сдавленный шумный выдох, отстранится, отодвигаясь от неё. Если она разозлится, ему придётся куда сложнее.
— Я смогу сделать тебе хорошо, я тебя не отпущу… — шепчет он, замечая в чужом взгляде лишь усмешку, потому проводит по чужой ноге, прикладываясь лбом к колену девушки и целует чуть ниже. — Смирись с этим и полюби меня так, как и его…
Она засмеётся, заставляя принца вздрогнуть. В глазах напротив запляшут черти. Смуглые руки лягут ему на щёки, тёмные глаза закроются, но улыбка останется неизменной…
— Тогда поцелуй меня, Итэр… — тихо скажет она, не смотря на принца, лишь обнимет того за шею, когда тот осмелится прикоснуться к её губам своими.
***
— Леди Альберих была похищена… — запыхавшись говорит Беннет, положив на стол магистра окровавленную повязку. — Мы наткнулись на какую-то тварь… Высокую, в синих доспехах…
Люмин вздрогнет. Вестники. И Дайнслейф куда-то исчез, Беннет говорил о том, что тот отправится искать её, а его отправил сообщить Джинн о пропаже. И магистр нахмурится. Спросит почему тот вообще за капитаном дёрнулся…
— Ну… она ему супруга, вот он и пошёл за ней, наверное… — Джинн лишь ещё сильнее нахмурится, припоминая о том, что та брала выходной, где-то совсем немногим после появления пополнения в отряде мальчишки. — Мы нашли ещё её глаз бога, оружие и пятно крови в руинах…
И магистр громко взвоет, посмотрев на мальчика. Отправит его следить за девочкой и подзовёт алхимика к себе, с вопросом посмотрев на того. Тот определённо что-то должен знать, иначе и быть не может. Но встречаясь со страхом в чужих глазах, слышит отчаянно печальное:
— Готовьтесь к войне, магистр Джинн. Леди Альберих едва ли пожелает оставаться пленённой, а сбежав из плена, навлечёт войска бездны на нас, если мы не захотим её выдать им, я не знаю зачем им именно Кэйа, на её месте наверняка мог оказаться кто угодно, — Альбедо отворачивается, он знает кем является капитан, знает что та обязательно сбежит, навлечёт гнев бездны на город, и всё… Всё разрушится, сгорит и пеплом осядет на материке, главное самому не попасть в их руки, иначе судьба материка будет решена.
***
Итэр отчаянно закричит, заметив силуэт Дайнслейфа, держащий руки Кэйи, бросится к ним, видя как нежно обнимают её, уводя куда-то прочь от бездны, в темный туман, разделяющий руины Каэнрии от бездны. Из руин есть выходы в мир, те самые, неконтролируемые бездной. И он выдыхает, понимая что выбора ему не оставляют. Дайнслейф отлично ориентируется в том, что осталось от его родины, а Кэйе наверняка эти пути тоже смутно знакомы. И Итэр прикусывает губу, слыша лишь отдалённую речь про то, что они двинутся к воротам на островную Инадзуму. Хотят спрятаться? Или запутать их? В любом случае, ему остаётся только собирать армию…
Девушка усмехнётся, они никогда не уйдут из города ветров, лишь потянут время. Наверняка не найдя её там, принц оставит попытки отыскать её, особенно потопив те под землёй. Глупое создание, клюнуло на наигранное удивление, поверило в подставные фразы…
И армия под его возглас собирается, собирается, чтобы затопить острова в крови, поквитаться с лживой богиней, потребовать у неё вернуть то, что принадлежит бездне, что принадлежит принцу. Он больше её не отпустит, запрёт в покоях, пока он не запомнит того, что более в её жизни никому не место, пока его имя не станет для неё всем, пока он не станет её вселенной…
— Залейте острова кровью, но найдите её! — приказывает Итэр, ступая на чужие земли, без бездны, что урчит около архонта, что жалобно просит его о помощи и он усмехается, присоединяясь к резне.
На самом деле, лицемерие бездны куда хуже, чем у чёртовой Селестии. Он рычит, вонзая клинок в чью-то грудь, кричит, требует, от стрел уворачиваясь и руки лучников обрубая. Смеётся, когда крик глушит пения магов бездны, сжигающих остров и топящих его, в пучинах. Они не понимают! Смеют не понимать! Смеют прятать от него леди Альберих. И он смотрит на руины острова. Он пройдёт по всем, но обязательно найдёт её.
***
— Инадзума в огне, регионы готовятся к обороне, а ты просто так являешься после своего исчезновения? — спросит магистр, нахмурив брови, смотря на потрёпанного капитана, спокойно смотрящую на неё. — Ты исчезла на пару дней, а орден уже стирает материк в пыль, требуя чтобы они отдали им леди Альберих! Что мне сделать, когда они окажутся у ворот Мондштадта, они сотрут нас быстрее, чем несчастные острова!