Первая инари дома Азгарт больше всего в этот момент мечтала пробежаться до дворца, затем спрятаться на Идитри и рассмотреть свое приобретение поближе, потому что что-то внутри, а точнее в животике, очень-очень хотело испытать странный Ргаран. Но, увы, она была вынуждена идти весьма неторопливой походкой, потому что «Первая инари никогда не должна позорить себя и проявлять нетерпение!». Она пыталась, она искренне пыталась быть хорошей и правильной! Она больше не грубила слугам, она учила язык и овладела самым изысканным слогом, она заучивала правила этикета — и ненавидела деймасов все сильнее с каждой минутой! Поза Спокойствия в шаазе стала для нее настолько привычной, что тело само стремилось изогнуться, едва она начинала злиться. И все же Хелл держалась! Пять месяцев она искренне держалась и ни разу не сбежала и не покинула дом Азгарт, в смысле надолго не покинула, без сопровождения Сиана!
Ее любимый восхищался своей инари, а когда видел, что она почти срывается, забирал на несколько дней на Идитри — эти дни пролетали как один час, потому что он был рядом… А потом снова каторга, снова неудобные прически, снова правила этикета, снова беспрестанные вопросы женской половины дома Азгарт: «Ты хорошо себя чувствуешь?», «Животик не болит?», «Скушай плотке, это очень полезно для ребенка!».
Иногда хотелось выть от отчаяния, она и завыла, когда Миарни в категоричной форме потребовала, чтобы Сиан спал в другой спальне. В результате ее подражания самкам ранинов, Сиан вернулся в их общую спальню, а Миарни дулась на нее несколько дней. Зато наследника дома Азгарт женщины обработали по полной программе, и теперь супружеских отношений между ними больше не было. Хелл пыталась настаивать, но Арсианар нежно целовал ее, говорил, что любит больше всего во Вселенной, сам страдал и часто плавал по ночам в бассейне, но держался, как истинный деймас. Как ее все это достало…
Воспоминания о тяжелой доле замужних женщин пришлось прервать в экстренном порядке, ибо впереди показался ее любимый деймас, с тем жутким темным светом в глазах, и верхом на летающей хиарг. Головокружительный пируэт и он спрыгивает на дорогу вымощенную белоснежными плитами, подбегает к ней, обнимает, словно фарфоровую статуэтку:
— Хелли! Хелли, ты опять, да? — она никак не могла понять, как ему удается одним этим заботливым тоном, заставить ее почувствовать себя виноватой. — Хелли, — простонал Арсианар, — я же просил тебя…
«Ха, а мы умеем делать большие и невинные глаза», — устало подумала наемница.
— Милый, а что не так? — она с почти искренним удивлением смотрит на него, в очередной раз подумав, что без каблуков рядом с ним ей делать нечего. — Я просто вышла прогуляться по городу…
Арсианар на ее невинный тон не купился и зло прошептал:
— Какой город, Хелл? Я тут за два часа его вдоль и поперек исследовал!
Два часа? Это она так долго на Даткере гуляла? Это еще хорошо, что сама, с Алекс поход по магазинам меньше десяти часов не занимал. Придется лгать в очередной раз, причем совесть ее за такое никогда не мучила:
— Милый, так я устала, и сидела в парке, на скамеечке… под деревом! А ты, наверное, пролетал и не заметил…
— Хелл!!! Я по парку лично ходил, раз пять, пока пытался отследить, куда ты Путь выстроила!
— И как, отследил? — тут же поинтересовалась первая инари дома Азгарт.
— Нет!
— Тогда и обсуждать нечего! — она невинно улыбнулась, — Сиан, я так устала, идем домой, а?
Арсианар отовсюду слышал мысли деймасов — все уже приготовились к очередному представлению, многие жители видели, как он обыскивал город… в очередной раз, а патрули прочесывали каждый дом в поисках достопочтимой инари! Но если ранее его очаровательная любимая просто сбегала из дворца, чтобы побродить по городу и окружающим садам, то на этот раз она и вовсе покинула его Отскоре! И все же он невольно искренне восхищался своей малышкой:
— Хелли, — он нежно поцеловал ее на глазах у всех, игнорируя доносящиеся от женской половины мысли на тему «Какая красивая любовь…», и от мужской «Это что же она в постели вытворяет, раз он ей все прощает?», потом тихо прошептал, — Ночью отшлепаю!
— Правда? — в глазах наемницы заплясали бесенята, — ловлю на слове, милый!
Он подхватил свою инари на руки, усадил на хиарг и запрыгнул в седло ящера.
— Хочешь полетать? — вкрадчиво прошептал Сиан, обнимая ее крепче, и не обращая внимания на возмущение Отронире Ледши.
— Очень хочу, — прошептала Хелл, уже предвкушая полет, и любимый не стал ее разочаровывать.