Шумно вздохнули двери, закрываясь; мотор зарычал, автобус дернулся и начал набирать скорость.
Хорошо.
Куда может ехать загородный автобус с этой стороны шоссе? Только в город. К метро. К людям.
Если б не этот запах… Кислый ком тошноты подкатил к горлу. Запретив себе думать, я сильнее зажмурила глаза и уткнулась носом в шелковый шарфик, вдыхая аромат своих духов. Странно – раньше я не замечала, какой у них сладковатый, приторный привкус…
Взмахнув руками, она взлетела вверх, будто скомканная упаковка фастфуда, которые вышвыривают в окна грузовиков дальнобойщики. Что-то красное – нет, белое – порхнуло перед глазами: маленькое, легкое, вроде мотыльков, когда их несет ветер. Слева сочно хрустнуло, и на лобовом стекле распустила тысячи лепестков мохнатая красная – нет, желтая – хризантема.
Шла Саша по шоссе…
Автобус подпрыгнул на выбоине: я дернулась и открыла глаза. Или мне показалось, что я их открыла.
Возможно, я все-таки сплю. Ведь не может такого быть, чтобы в автобусе сидели… покойники? Мужчины, женщины, дети, перемазанные жирной могильной землей.
А этот лысый, который, наклонившись, смотрит прямо мне в лицо, – у него же вместо носа мясистая дырка. И в ней копошатся, извиваясь, толстые белые личинки. Они дергаются, и одна-две сейчас свалятся прямо на меня…
Взвизгнув, я отшатываюсь в сторону. И… влетаю лбом в стекло. Нет, я все-таки заснула.
Мотор надрывно гудит, автобус несется в кромешной тьме, словно проваливаясь все ниже в бездну, но в салоне горит тускловатый свет, тепло и уютно. Пассажиры сидят, тихо переговариваясь между собой, как старые друзья.
Если б не запах…
Чтобы не думать о запахе, я прислушиваюсь к разговорам людей в салоне. Но они до ужаса обывательские, скучные. Ничего интересного.
– Рано. Потерпи. Надо дождаться остановки, – бубнит какой-то парень.
– Слушайте, но ведь отпуск! Что, даже в отпуске нельзя как-то… по-человечески? Мы же заплатили, – жалуется девушка.
Шла Саша по шоссе…
«Мотыльки» шлепнулись на дорогу, завизжали тормоза. Огромная фура чуть не завалилась набок, объезжая их. А они еще дергались, будто рассчитывали взлететь снова, вырвавшись из влажных ладоней дождя. Но это невозможно: вода слишком тяжела для легких крыльев. Рядом с ярким пятном на сером асфальте стоит женщина в красной – нет, оранжевой – куртке и смотрит на меня. Сквозь меня. Шла Саша по шоссе…
– Лапуля! Здесь не пять звезд, как в Хургаде! Здесь у нас вживую. Натуралочка, – вмешался прокуренный мужской голос. – Видишь ли, каждый год, тридцать первого октября, мы с друзьями…
Он не договорил, но люди вокруг и без того поняли шутку. И засмеялись. Сразу много голосов. Может быть, смеялись все, кто ехал в автобусе. Это было странно.
Я открыла глаза: в жидком свете лампочек под потолком лица пассажиров – изжелта-серые. Как у трупов, не больше двух суток пробывших в земле. Когда еще не осела земля над могильным холмиком…
– Спите, спите, девушка! – заметив, что я подняла голову, сказал лысый дядька в черном плаще. – Время еще есть.
– А когда будет метро? – спросила я, подавляя нервный зевок. Слишком душно. Хочется на свежий воздух.
– Метро? Никогда. Да вы спите, спите. Не волнуйтесь. Это ведь маршрут выходного дня! – ласково говорит лысый, махая рукой.
В его словах нет никакой логики, но спорить или возражать не тянет: пассажиры автобуса уставились на меня. На физиономиях, скрытых тенями, глаза кажутся черными дырками: я их не вижу. Но чувствую: лицо горит под их острыми взглядами. Они будто выжигают на мне тавро, черные метки.
Отвернуться бы. Но как?
Я пожалела, что легкомысленно плюхнулась на кондукторское место. Высоко сижу, далеко гляжу… Не столько я гляжу, сколько на меня глядят. Ведь это единственное кресло в салоне, развернутое спиной к водителю и дороге и лицом – к остальным пассажирам.
Может, лучше встать? Развернуться спиной к их настырным взглядам?
Шла Саша по шоссе…
Она шла спиной к трассе, нарушая все правила. Вылезла на обочину, потому что пешеходную тропинку залило дождем, и на ее пути разлеглась бурая и топкая непролазная лужа. Девчонка со своими сушками и чупа-чупсом растерялась…
Черт! Нет, мысль повернуться спиной к… к… к НИМ – она мне не понравилась. Если бы остановка… И вообще – когда уже все-таки метро?
Автобус ведь давно едет. Пора бы ему достичь границы города. Натужно ревя, он мчится, все ускоряя ход. Как-то слишком быстро для затерханного старого ЛИАЗа.