В конечном счете, человек любит свои желания, а не желаемое.— Фридрих Вильгельм Ницше.
31 октября, 1982
По обыкновению, вернее сказать, по традиции, зародившейся с осознанного возраста, Джеймс Поттер — ныне гроза мракоборческого отдела и верный, никем незаменимый помощник Грюма, всей душой любил Хэллоуин и потому планировал, как и каждый год, провести праздник в кругу друзей. В Хогвартсе он с мародерами частенько организовывал вечеринки в факультетской гостиной. Затем уже дома, когда обзавелся семьей, после свадьбы с Лили, по праву жены примерявшей его фамилию.
Однако сегодняшним днем, по совету жены, больше походившим на просьбу, граничащую с нотками приказа, Джеймс отправился вместе с трехлетним сыном в бар «Чертог Вельзевула», где в сугубо мужской компании, в кою были вхожи: Сириус Блэк — его лучший друг, а впридачу хозяин бара; Северус Снейп — хмурый зельевар, ставший близким другом мародеров; Регулус Блэк — неотъемлемая часть мародеров и Александр Шарль-Жермен — кузен по материнской линии.
В общем и в целом компания была очень даже интересной, к тому же Никлаус Поттер — кузен по отцу, обещался присоединиться.
Не сказать, что Джеймс жаловал родственников, честь с которыми имел познакомиться с год назад, тем не менее, пытался с ними сблизиться по просьбе сестры, которой отказать он редко когда мог. Надо отметить, что Регулусу было раздолье в обществе двух ему нелюбимых мужчин — Северуса и Александра, поэтому едкие шуточки с его стороны не заканчивались в течении всего вечера и ночи.
Впрочем, выпив и расслабившись, мужчины благополучно позабыли о старых сварах, довольно неплохо проведя время вместе. Даже то, что Сириус отпустил персонал после официального закрытия бара и друзьям пришлось обслуживать себя самостоятельно, ни на мгновение не смутил их. Больше всех был рад сложившейся ситуации Гарри, вдоволь нарезвившийся и почувствовавший себя официантом, когда помогал отцу с крестным.
В это же время в неприметной квартирке на отшибе Лондона Виктория Блэк ожидала в гости двух школьных подруг, с которыми по плану должна была встретить и провести хэллоуинскую ночь. Девушки запоздали минут на пять, так как немного заплутали в незнакомом маггловском районе, но по приходу, скинув верхнюю одежду в коридоре, поспешили в кухню, совмещенную с гостиной, подруге на подмогу.
В шесть рук они довольно быстро разлили по бокалам вино, запасшись двумя бутылками медовухи, чтобы напрасно не бегать, а также наполнили несколько пиалок крекерами и маггловскими чипсами. Расставив угощения и напитки на журнальном столике в гостиной, Лили с Кэтрин расположились на диване у стены, Вики же опустилась в кресло, не расставаясь с бокалом.
— Хотите, я погадаю вам, — предложила Лили, выудив из сумочки колоду карт. — Что за кислые лица? Давайте, будет весело!
Кэтрин с Викторией переглянулись, точно сомневаясь в серьезных намерениях подруги. Ранее они помыслить не могли, что их дорогая Лили увлекается предсказаниями на будущее, несмотря на то, что в Хогвартсе она с явным недоверием относилась к прорицанию и рунам, при помощи которых многие волшебники предсказывали будущее, ну или хотя бы пытались.
— Пожалуй, откажусь, — привычно скривив губы, выкрашенные в темно-алый, Виктория покачала головой. — Мне достаточно Вальбурги с Друэллой, которые частенько засиживаются допоздна в гостиной, гадая, а порой проклиная.
— Ну и ужас! — воскликнула Лили, махом осушив бокал. — Выходит, правду говорят о Блэках — вы безумны!
Едва сумев подавить смешок, Преображенская поднесла ладонь ко рту. Некоторые высказывания Лили, излишне эмоциональной, ее и впрямь смешили, чаще забавляли.
— Только по пятницам.
Приглушенная мелодия доносилось из старинного граммофона, доставшегося Сириусу от дядюшки Альфарда на новоселье, коего толком не было, — невидимым флером окутывая вполне себе уютную гостиную, освящаемую десятками свечей, расставленных по вертикальным поверхностям и зажженными Викторией лично.
Сумев уговорить подруг, Лили сделала первый расклад Катерине, тут же объяснив значение выпавших карт:
— В общем, слушай, — деловито начала она, заправив за уши локоны. — Тебя ждёт битва, но не та, где принято махать мечами, скорее сражение на уровне ума и возможностей, тебе дарованных, не силы. Запомни! Однако, познав боль и предательство, ты одержишь верх. И, — Лили помедлила, вытащив новую карту из колоды, — с вероятностью в девяносто процентов в ближайшие два года тебя ждёт материнство.
Под маской безразличия, украшенной улыбкой, трещащей по швам, девушка пыталась скрыть волнение, ею овладевшее. Катерина давно смирилась со своей участью, понимая, что проклятие, наложенное на ее род ничем не перебить, и потому матерью ей не стать, как бы сильно она этого не хотела. Разве что остаются приемные дети, коих на Севере отродясь не было, или же воспитанники.
Так или иначе предсказанию подруги она не верила, хотя первая часть была намного ближе к реальности. Преображенская не отрицала, что в ее княжестве — Ледяной дворец может начаться смута из-за мачехи. Авдотья, пусть и любившая падчерицу, была готова пойти на что угодно ради счастья трех родных дочерей.
Катерина, по праву рождения, должна была стать княжной, сместив с престола отца. Но, если же Авдотья решит отобрать у нее власть, то шансов на удержание правления у Преображенской становилось меньше, так как многие вельможи должны будут поддержать претендента, который гарантирует продолжение рода.
В любом случае Катерина не торопилась верить предсказанию, во многом потому что было оно безрадостным, а она привыкла верить в лучшее. На Севере гадания при помощи карт были не в почёте, а если же этим кто-то и занимался, то этим кто-то были — знахарки. Уж точно не двадцатилетние девчонки.
— Ничего глупее в жизни не слышала! — уловив пасмурное настроение подруги, Виктория поспешила сменить тему разговора. — Давай-ка, погадай себе, Лилс, чего мелочиться.
— Себе не могу. Лучше тебе!
— Ну уж нет, я на такое не подписывалась!
Попытка уговорить подругу не увенчалась успехом, от чего Лили была вынуждена убрать колоду карта обратно в сумку.