Через мгновение под его ногами уже дрожит улица. Гвардейцы попадали на землю, их проклятия затерялись среди грохота. Я устоял на ногах благодаря стабилизаторам сочленений доспеха, которые компенсировали тряску. А затем голова титана вспыхнула, словно солнце, и разлетелась кучей обломков в облаке пыли.
Теперь самым громким звуком вокруг меня стали крики радости.
— Гаргант убит! — Голос Зархи по воксу звучит весело, несмотря на помехи. — Гримальд, теперь ты мой должник.
Я не отвечаю. Выстрел действительно был мастерским, но мне не важно ни то, где находится сейчас «Герольд Шторма», ни то, что он отступает. Важно то, что происходит здесь и сейчас. Напряжение проносится по венам, словно кипящая кровь. Я чувствую, что братья ощущают то же самое. Нас двадцать, все дышат чаще, руки стискивают оружие, которое, согласно традиции, цепями приковано к нашей броне. Цепные мечи недовольно ворчат, разрывая воздух. Клятвы последних минут уже прошептаны или выкрикнуты в небо.
Вырываясь из пылевого облака и издавая боевые кличи, подобные свинячьему хрюку, появляются приземистые фигуры врагов.
Целые сотни их выливаются на улицы.
— Огонь! — кричит один из офицеров Стального легиона.
— Не стрелять! — кричу я, благодаря громкоговорителям шлема перекрывая окружающий шум.
— Они в радиусе поражения! — вопит майор Орос в ответ мне.
— Не стрелять!
Я уже бегу, рвусь изо всех сил, суставы брони жужжат. Я оставляю людей далеко позади. Руны с жизненными показателями атакующих братьев мерцают на ретинальном дисплее, но в этом нет необходимости. Я знаю, кто следует за мной.
— Сыны Дорна! Рыцари Императора! В атаку!
Первый орк выскочил из облака рокритовой крошки, его зеленая кожа посерела от пыли. Он замахивается чем-то металлическим в грубых кулаках и умирает, когда миг спустя мой крозиус расплющивает его уродливую морду.
Болезненный, грибной запах орочьей крови повисает в воздухе. Цепные мечи вгрызаются в туши ксеносов. Болтеры исторгают смертоносный груз — оглушающие рыки выстрелов, а следом приглушенный звук, когда заряды взрываются внутри тел.
Умирая, твари воют и смеются.
Убивая, мои рыцари хранят молчание.
Ощущения поблекли, как и всегда в бою, они сменились мерцающими картинками. Сосредоточиться невозможно, ненависть переросла в священный гнев и заполнила разум. Я сжал реликвию своего учителя обеими руками и ударил сразу троих зеленокожих, оказавшихся передо мной. Потрескивающее силовое поле булавы отшвырнуло орков, все трое убиты — их грудные клетки раздроблены, — и ксеносы катятся по улице, а затем замирают безжизненными грудами мяса.
Я убиваю, убиваю и убиваю. Меня не заботит, что этой орде нет ни конца ни края. Враги падают передо мной, отброшенные праведными ударами священного оружия, и важно лишь то, сколько крови мы сможем пролить прежде, чем нас вынудят отступить.
По воксу я слышу одобрительные крики Ороса и его людей. Так легко не обращать на них внимания.
Артариону приходится труднее, чем остальным. Он жертвует одной рукой, чтобы держать мое знамя, а другой сжимает цепной меч. Штандарт привлекает к нему врагов. Они хотят заполучить наше знамя. Как всегда. Артарион даже не ворчит, как обычно, — знаменосец рубит направо и налево, парирует неуклюжие удары и отвечает свирепыми контратаками.
Приам первым замечает опасность. Я вижу, как один из ксеносов за спиной Артариона разрублен надвое — меч Приама разделил тварь от макушки до пояса. Мечник ударом ноги сбрасывает с клинка останки орка, прорубает путь к знаменосцу.
— Реклюзиарх, — вытаскивает он меч из брюха выпотрошенного зеленокожего. Липкие и вонючие кишки орка вывалились на дорогу и хлюпают у рыцаря под ногами. — Нас скоро сомнут.
В мой шлем врезается копье, отчего на миг дисплей визора заполняют помехи. Я бью в ответ метнувшую оружие тварь, и визор включается в тот миг, когда крозиус сносит череп орку. И снова смешанная с мозгами кровь, подобно легкому ливню, проливается на мой доспех.
Еще двое орков пали, одному разорвал глотку цепной меч Неро, другому моя булава врезалась в грудь и отшвырнула к стене ближайшего дома. Кровь Дорна, оружие Мордреда — бесценный дар. Оно убивает практически без усилий!
Я чувствую, как крозиус заряжается и высвобождает энергию при каждом попадании. За долю секунды перед ударом энергетическое поле вокруг его навершия вспыхивает с тихим, недовольным близостью с чужой плотью гулом, а затем высвобождает мощь в сокрушающем кости выбросе кинетической энергии.