Экспедиция длилась 72 дня и закончилась с наступлением сезона дождей. «Я хотел только одного — вернуться в Африку. Мы еще не уехали отсюда, но, просыпаясь по ночам, я лежал, прислушивался и уже тосковал по ней…» Персиваль сопровождал клиентов до городка Малинди на северном побережье Кении, где к ним присоединился фон Бликсен — заказали катер, рыбачили. 28 февраля отплыли в Париж, пробыли там девять дней. Снова обед с Джойсами, встреча с Сильвией Бич, от которой Хемингуэй услышал о сборнике критических эссе Уиндема Льюиса (того, что присутствовал на уроках бокса с Паундом): заглавие книги пародировало сборник «Мужчины без женщин» — «Мужчины без искусства», а самая разносная статья называлась «Тупой бык».
Льюис утверждал, что Хемингуэй «одержим войной», но воспринимает ее лишь как повод продемонстрировать мужественность; он «интересуется войной, но не причинами войны, не теми, кто извлекает из войны выгоду, или человеческими судьбами, вовлеченными в нее» — последнее утверждение странно, ибо что такое «Прощай, оружие!», если не рассказ о судьбах людей, вовлеченных в войну? Льюис также заявил, что стиль Хемингуэй заимствовал у Гертруды Стайн, а еще один упрек заключался в том, что персонажи Хемингуэя примитивны. Их, а не автора, он называл «тупыми быками», но Хемингуэй в очередной раз сделал вид, что не понял критика, заявил, что «тупым» назвали его, и обещал «выбить из Льюиса дерьмо». Сильвия пыталась его отвлечь, познакомила с Кэтрин Энн Портер, он не заинтересовался, будучи поглощен планами мести Льюису (неосуществившимися). 27 марта Хемингуэи отплыли в Нью-Йорк (попутчицей оказалась Марлен Дитрих; их знакомство продлится много лет), где в дорогой таксидермистской фирме были заказаны чучела и шкуры: лев, леопард, головы антилоп.
От автора этих строк все знают, что надо делать: спалить усы убитому леопарду, дабы его дух вас не преследовал. Хемингуэй не спалил. Ах, зря он не сделал этого!
Глава одиннадцатая БОГАТЫЕ ТОЖЕ ПЛАЧУТ
До возвращения в Ки-Уэст было еще одно важное дело: покупка яхты. 4 апреля съездили на верфи в Бруклин, заказали яхту: 38 футов длиной, два дизельных двигателя, один в 75 лошадиных сил, другой в 40, скорость 16 узлов при спокойном море, объем бака 300 галлонов топлива, запас хода около 500 миль с экипажем из семи человек, два кубрика, каюты с санузлами, в камбузе ледник и спиртовая плита, заказали дополнительные устройства для ловли и хранения рыбы. Стоило это чудо 7500 долларов — оплатил в рассрочку, деньгами, полученными авансом от Гингрича, дал имя «Пилар» в честь святой и в честь жены (это было одно из ее домашних имен).
В мае была начата работа над «Зелеными холмами». Да что о ней говорить — самодовольный, жестокий, написал, как развлекаются богатенькие туристы… Ничего подобного: человек, который отбросил интеллигентность, — обманка, он только о книгах и думает, и в поездке его сопровождает любимый Толстой. Как и «Смерть», «Зеленые холмы» — эссе о литературе; его герои — не львы, а книги, и цель, видимо, ставилась та же: проводя параллели с мужественным спортом, продемонстрировать, что такое мужественная литература. Удалось ли достичь цели — другой вопрос. Параллель демонстрируется «в лоб» и неубедительно: «Настоящий охотник бродит с ружьем, пока он жив и пока на земле не перевелись звери, так же как настоящий художник рисует, пока он жив и на земле есть краски и холст, а настоящий писатель пишет, пока он может писать, пока есть карандаши, бумага, чернила и пока у него есть о чем писать, — иначе он дурак и сам это знает». Следуя этой логике, легко заменить первую половину фразы: настоящий сантехник бродит с гаечным ключом, пока не перевелись краны, настоящий стоматолог — с бормашиной, пока не перевелся кариес, а настоящий педофил — пока не перевелись детишки, «иначе он дурак и сам это знает» — и все это то же самое, что искусство.
В «Смерти» автор ввел старушку, чтобы полемизировать с ней, — в «Зеленых холмах» есть подобный персонаж, некто Кандинский, чьи глупые вопросы позволяют автору высказаться о литературе. (Прототип Кандинского — повстречавшийся в Африке австриец Ганс Коритшонер, не факт, правда, что он задавал хоть один вопрос из тех, на которые отвечает герой «Зеленых холмов». Коритшонер осуждал охоту на редких животных, стал экологом, в конце 1950-х просил у Хемингуэя денег на заповедник — неизвестно, получил ли.)