Но эфенди не интересовал ни дьячок Симон, ни его большие познания. Он искал повода поговорить об одном деле, для чего, собственно, и пришел к священнику.
Отцу Маруку от выпитого стало жарко, и он, снимая свою изношенную рясу, по неосторожности разорвал рукав.
— Святой отец, — заметил ему эфенди, — ряса ваша, видно, уже износилась, отчего не справите новую?
— Из каких средств я справлю ее, сын мой? Видели, чай, где мои деньги! Эта одежда досталась мне после смерти блаженной памяти Карапета-эфенди; вот уже семь лет ее ношу. После его смерти, к моему несчастью, никто из богачей не умер, чтоб я мог обновить свою одежду.
— Я справлю вам хорошую одежду, носите и благословляйте меня; вы хороший священник!
— Сын мой, пусть благословят вас триста шестьдесят шесть патриархов, — сказал священник и прочел молитву. — Но я имею к вам еще просьбу, эфенди, — продолжал отец Марук. — Вы — наша гордость; мы всегда радуемся и славим бога, что среди армян есть подобные вам ага, которые смело садятся рядом с мюдиром, каймакамом и даже пашою и могут говорить с ними без страха. Именем нации и нашей святой религии умоляю вас, не оставляйте старшину Хачо и его семью в руках этих негодяев. Если вы захотите, то сделаете это. Они несчастны, они христиане, помогите им. В чем бы они ни провинились, мы обязаны скрыть их вину, ведь они нашей крови, наши. Я тоже их не, одобряю, но кто из нас не грешен?..
Слова священника не особенно тронули эфенди, но дали ему повод начать тот разговор, ради которого он пришел к отцу Маруку. Эфенди сказал, что он готов и может спасти семью старшины от постигших ее несчастий и никому не позволит пальцем прикоснуться к ним, если старшина, со своей стороны, исполнит его просьбу. И он напомнил священнику о тайне, которую отец Марук сообщил ему несколько лет назад. С того дня, сказал эфенди, он любит Лала и хочет жениться на ней. Если только старшина исполнит его желание, эфенди готов помочь ему. В противном случае он принужден будет оставить их в руках властей, что, несомненно, кончится тем, что семью старшины уничтожат, а имущество его заберут в казну.
И, напомнив священнику о его обязанностях духовного пастыря, эфенди попросил его взять на себя роль посредника и поговорить со стариком Хачо, пока еще есть возможность поправить дело и предупредить ожидаемую беду.
— Клянусь своим саном! — с радостью воскликнул отец Марук, — я завтра же схожу к Хачо и все устрою согласно вашему желанию. Пусть Хачо возблагодарит бога и пожертвует несколько баранов в пользу бедных и сирот за то, что такой человек, как вы, хочет жениться на его дочери.
По лицу эфенди пробежала хитрая улыбка, и он в шутливом тоне ответил:
— Если исполните все это, у вас будет новая ряса…
— А мои деньги?..
— На этот счет будьте спокойны.
XXXIII
Ужасная ночь миновала. Наутро дом Хачо имел такой печальный вид, точно там находилось несколько покойников.
Из дому вывели Вардана. Он был спокоен. На лице его не отражалось и тени печали или волнения. Казалось, ничего не случилось с ним. Презрительная улыбка на его лице словно говорила: «Что могут сделать со мной эти глупцы?..» Пять солдат стояли наготове для того, чтобы сопровождать его к паше. Вардана посадили верхом и связали ему ноги цепью под брюхом лошади. Он не сопротивлялся, хотя сидеть на лошади связанным было очень мучительно, и только заметил:
— Напрасно делаете это. Если я захочу убежать, то ваши цепи мне не помешают… — Солдаты, не обратив внимания на его слова, скрутили ему назад руки, концы же веревки взяли два верховых солдата, — кроме них, были снаряжены в путь еще трое.
Хотя невежественная масса любит подобные зрелища, никто из крестьян не пришел смотреть, как уводят Вардана, того самого Вардана, который так много для них сделал… Все избегали теперь дома Хачо, как места, зараженного чумой.
Женщин дома не было. Апо и Айрапет ждали своей очереди после Вардана. Остальные сыновья Хачо, бывшие на свободе, не показывались; один только Хачо пришел попрощаться с Варданом.
Несчастный старик был совершенно убит. События последних дней, насилия и зверская жестокость турок совсем его доконали. Он подошел к Вардану, обнял его, но не в силах был произнести ни слова. Только по его щекам покатилось несколько капель.
— Крепись, отец, — сказал Вардан спокойным голосом, — кто полез в воду, тот не должен бояться, что замочится… Будьте здоровы…
Солдаты погнали лошадь Вардана. Старик долго смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду.
Погруженный в грустные думы, Хачо вернулся домой. Почему увели одного Вардана и оставили Айрапета и Апо? Почему не арестовали его самого и оставили на свободе, хотя и под надзором? Какая тут скрывается тайна? Старику еще не была известна настоящая цель всех действий Томаса-эфенди. Последний же так обставил дело, чтобы в случае, если Хачо не примет его предложения, иметь возможность отомстить семье старика. Он выдал Вардана и Салмана, потому что считал их опасными для турецких властей. Но эфенди не подозревал ни в чем Хачо и его сыновей и впутал их в эту историю только для того, чтобы иметь возможность явиться спасителем сыновей Хачо и требовать Лала как вознаграждение.