Ну, он заплатил фирме в Лейпциге за оба товара, 280 евро было достаточно, они ответили ему, когда он договаривался об окончательной цене, так что с этого момента его единственными расходами была бумага для принтера, он как-то справлялся с этим при своем семейном бюджете в сорок евро в неделю, конечно, в конце концов ему приходилось заправлять тонер, но только изредка, сказал он депутату, ну, хорошо, если ваш бюджет позволяет, сказал депутат, и он был поражен тем, как Флориан умудрялся справляться с такими делами в эти страшные времена, потому что он так и называл их, «в эти страшные времена», и швейцар с фарфоровой фабрики согласился с ним, они теперь встречались чаще, так как депутат спал еще хуже, чем раньше, более того, он признался Пфёртнеру, что не спал по ночам, потому что не решался спать в темноте, предпочитая спать при свете на улице, он мог спать утром, потом в полдень еще немного до двух часов дня, а потом он спал положенное ему количество часов: хотя в его возрасте и пяти часов можно было бы считать достаточным, ему, к сожалению, этого было мало, ему нужно было хотя бы семь часов, но если подсчитать досконально и включить в это количество сон за весь день, то, наверное, выходило около восьми, ну, так оно и было, и всё же даже днём на улице постоянно стоял какой-то шум, машины ездят туда-сюда, и всё такое, что его успокаивало, а ночью стояла та оглушающая тишина, когда человек, укрывшись одеялом, снова прислушивается к звуку взрыва, потому что здесь всё деградировало — и не только депутат, но и почти все в Кане были с этим согласны, взрыв на заправке Арал не был случайностью, кто-то приложил к этому руку, как и всё, что происходило в Тюрингии — в то время как в более отдалённых федеральных землях говорили, что пандемия становится всё более неуправляемой — эти непонятные события, которые теперь происходят не реже раза в два-три месяца, продолжали шокировать жителей Каны, выбирайте, что они говорили по ночам под своими пуховыми одеялами, не в силах уснуть, так что Флориан был практически единственным, кто хорошо выспался ночью, потому что, с одной стороны, он всегда спал с Nokia, а с другой стороны, он мог изгнать из своего сознания образ заправки Aral, взорвавшейся одним огненным шаром, благодаря медитационному упражнению, которое он нашел в Интернете, потому что его разум постоянно подвергался атаке этого образа, так что впоследствии его в лучшем случае беспокоил герр Кёлер изредка
стоял рядом с его кроватью, смотрел на него, но, конечно, герр Кёлер не стоял рядом с его кроватью, и он не смотрел на него, но иногда, Флориан признался заместителю, мне кажется, что я буду продолжать видеть это, пока однажды он действительно не будет стоять там, о, не беспокойтесь о Кёлере, сказал заместитель, в этом городе есть гораздо более серьезные проблемы, чем ваш герр Кёлер, я предлагаю вам вместо этого попытаться выяснить у вашего босса, что происходит
— он, Депутат, был убежден, что такой подозрительный тип, как этот Босс (Депутат его люто ненавидел из-за одного старого инцидента), наверняка знает гораздо больше, чем любой порядочный гражданин, он презирал Босса, только не мог поговорить об этом с Флорианом, потому что боялся, что однажды, поспорив с Боссом у мусорного бака Хоххауса, а именно, Депутат вежливо попросил Босса не выбрасывать его мусор в мусорный бак Хоххауса, этот конкретный преступник — Депутат всегда называл его «этим конкретным преступником» — чуть не ударил его, выплюнув, что если он еще раз увидит Депутата, когда тот выбрасывает свой мусор в мусорный бак Хоххауса, то раскроит ему череп о крышку, ну, с тех пор, если Депутат увидит, что Босс идет со своим мусором, он не смел выходить из здания, и он действительно не хотел говорить об этом с Флорианом, потому что чего ему ожидать? Ну, конечно, Флориан защищал Босса, и он просто не мог понять, почему Флориан всегда стоял на его стороне. Очевидно, он тоже боялся Босса, как ему подтвердил почтальон, а также Пфёртнер и все, кому он рассказывал об этой абсурдной ситуации между Флорианом и Боссом, и все соглашались с депутатом, потому что, конечно, ему было бы слишком легко раздавить этого ребёнка, считали люди, тогда как Флориан совсем не чувствовал, что Босс его раздавливает. Конечно, он знал общее мнение, только он — которому только что подарили мобильный телефон, неопровержимое доказательство того, кем на самом деле был Босс — не принимал этого мнения. И когда волка застрелил Босс (а не полиция или лесничий), Флориан был убеждён, что мнение людей изменится, но он был разочарован, так что, когда разнеслась новость о том, что снова видели стаю волков неподалёку, Олькниц, и, несмотря на все благие намерения Флориана, общее мнение о Боссе не изменилось, Флориан решил поговорить с людьми, убедить их, что их взгляд на Босса был ошибочным, а именно, он считал это старым заблуждением, которое каким-то образом сохранилось в них, они не обращали на него достаточного внимания, потому что