началось, и доктор Тиц был удивлен скоростью процесса, и поэтому они с женой начали думать, что они могут сделать для Адриана, и в конце концов решили, что попытаются приблизить его к себе, чтобы заботиться о нем, это было только то, что человек должен своему лучшему другу, отметил доктор Тиц, и его жена согласилась, убежденная, что она может справиться, заботясь обо всех, и все же, как она заметила своим соседям с доброй радостью, они не ожидали — особенно доктор Тиц — что все пройдет так гладко, они ожидали сопротивления в Кане, что Адриан скажет то или это, что он привык к местным вещам, и что Кана есть Кана, и его метеостанция находится там, но нет, он не оказал никакого сопротивления, и хотя доктор Тиц был полон неуверенности, когда на следующий день он появился с двумя грузовиками перед домом герра Кёлера, Адриан, с ноутбуком под мышкой, сел рядом с водителем в первом грузовике без еще больше суматохи, и кому-то пришлось попросить его вернуться в дом и рассказать, что он берет с собой, а что оставляет, на что герр Кёлер послушно поплелся обратно в дом и указал на тот или иной предмет, как будто наугад, он велел сделать несколько дел, несколько хаотично, как показалось доктору Тицу, а фрау Шнайдер заметила, стоя перед своей дверью так, чтобы фрау Бургмюллер могла услышать: эй, у соседей тут много суеты, хотя она на самом деле тянула время, чтобы послушать, что фрау Бургмюллер скажет о таком повороте событий, но последняя просто стояла перед своей дверью, скрестив руки, и смотрела на грузчиков, ошеломленная, как они выходят из дома с тем или иным шкафом, кроватью, столом и другими вещами, упаковывая грузовик, пока наконец: ну, что здесь происходит?! он что, переезжает из-за пандемии?! Фрау Бургмюллер спросила, как человек, которому очень хотелось бы, чтобы это было не так, но это было так, этого нельзя отрицать, и нет смысла спорить, дорогой сосед, конечно, переезжает отсюда, фрау Шнайдер горько поджала губы, она давно это подозревала, она даже предсказывала, что всё так и закончится, и теперь им тоже придётся уехать, но где? могла ли она ей это сказать? на что фрау Бургмюллер захлестнула волна ярости, и она накричала на фрау Шнайдер: ну, это ты, потому что ты вечно смотришь телевизор, где всех пугают и пугают вирусами то, вирусами сё – что?! Фрау Шнайдер повысила голос, я всегда смотрю телевизор? и, обиженная, вернулась в свой дом, но потом она уже не думала об их ссоре, вместо этого она думала
о своем дорогом соседе, потому что ей было по-настоящему грустно, когда она смотрела в окно и наблюдала за двумя движущимися грузовиками, что теперь будет с ее улицей, Восточная улица немыслима без него, герр Кёлер представлял собой высшую ценность этой Остштрассе, и теперь он уезжает?