ждал, затем что-то происходило или чего-то не происходило, и постепенно, но весь мир Nokia открылся ему, и с этого момента Флориану оставалось только практиковаться, потому что до этого момента он фактически не пользовался телефоном, а просто практиковался на сенсорной панели, он выключал телефон и снова включал его, он набирал номер и стирал его, он печатал что-то в приложении заметок и стирал это, чтобы посмотреть, как это работает, и так он продолжал делать эти маленькие шаги вперед, пока, наконец, в середине второго дня он не проголодался настолько, что ему пришлось остановиться и спуститься к Илоне, но тогда он не знал, что делать, брать телефон с собой?
оставить его здесь дома? были аргументы за обе стороны, поэтому в конце концов Флориан оставил телефон на кухонном столе, только перед тем, как выйти в коридор, он всё обдумал, вернулся и накрыл телефон салфеткой, чтобы он не запылился, пока его не будет, и ему так хотелось рассказать о случившемся, он был взволнован, все у Илоны пугали друг друга последними слухами, и Флориан каким-то образом не мог найти повода в разговоре рассказать всем о своей Nokia; в итоге у него даже не было возможности сказать: эй, народ, у меня есть Nokia, и
нет ничего совершенного, только
он поспешил обратно в Хоххаус, все еще вынужденный держать волнующую новость при себе, депутата не было дома или он уже лег спать, в любом случае, он не отвечал на звонок в дверь, так что Флориан тоже не мог рассказать ему о большой новости на седьмом этаже, хотя депутат был дома, ему просто не хотелось вставать, он лежал в постели полностью одетый, укрытый клетчатым одеялом и смотрел телевизор, конечно, это всего лишь Флориан, подумал он и не пошевелился, он позвонит ему по внутренней связи позже, и он продолжал смотреть MDR-Тюрингия, депутат никогда ничего другого не смотрел, в лучшем случае иногда RTL, но, по его мнению, RTL просто искал внимания, единственная станция, которая была тем, чем она была, была MDR, это была его станция, здесь, на Востоке, только MDR, потому что он чувствовал, что она затрагивает его, не только из-за Тюрингии и всего прочего, но и потому, что она немного напоминала ему старые времена, которые, несмотря ни на что, кто-то сказал, что он считал их красивыми, он не скрывал этого мнения, и особенно не от Пфёртнера, он
предпочитал не говорить об этих вещах с Флорианом, но Пфёртнер понимал, что он имел в виду, между ними было своего рода соучастие в понимании, особенно в таких крупных вопросах, потому что, конечно, у них были свои мелкие разногласия, например, по поводу лучшего пива, было ли это Lübzer или Rostocker Pils, Köstritzer или Hasseröder, но по самым важным вопросам их согласие было полным, так что независимо от того, что кто говорил, отмечал то или иное в великой безмолвной ночи Каны, касалось ли это нашей промышленности, нашей жилищной ситуации или нашего рынка труда и так далее, не было ни одной темы, которая не была бы лишена вывода о том, что все было настолько лучше в прежние времена, настолько лучше, ну, добавлял бы и Пфёртнер, и депутат, не считая качества дорог, потому что дороги! их даже нельзя было сравнивать с этими новыми, да они их и не сравнивали, хотя сам Флориан был немного сбит с толку сравнением, когда на следующий день отправился в Herbstcafé, чтобы скачать больше музыки, а также посмотреть и сравнить свой Nokia с другими устройствами того же производителя, но обозначения и данные были слишком сложны для него, чтобы разобраться, так что, придя домой, он просто нажал на значок настроек и изменил некоторые настройки, с которыми уже был знаком, какое-то время это было все, что он делал, практиковал то, что знал, и начал углубляться в неизведанную территорию только тогда, когда ему стало скучно то, с чем он уже разобрался, и таким образом он оказался в меню, показывающем входящие и исходящие вызовы, где нашел список других вызовов, помимо пяти входящих, о которых ему сказал Босс: там было, к его великому удивлению, пять других звонков, пять исходящих звонков с этого телефона на Босса, и вот тогда он впервые спросил себя, может быть, это хорошая идея чтобы разобраться в этом немного повнимательнее, но даже прежде, чем он мог бы вовлечься в эту мысль, он уже отбросил ее, он прогнал ее, потому что какой смысл пытаться понять это более подробно, было уже так много в Боссе, чего он никогда не понимал, зачем ему нужно было что-то понимать в этих пяти исходящих звонках, так что после нескольких тревожных колебаний он решил не беспокоиться, и вместо этого его палец скользнул к значку камеры, чтобы посмотреть, как ею пользоваться, сначала он нажал кнопку на дисплее наугад, но так как он держал Nokia вниз, он сфотографировал только что-то вроде малиново-коричневого пятна, но во второй раз он сделал фотографию, глядя в окно, и Флориан был очень горд, когда увидел, как хорошо это получилось, он