Банхоф, и, казалось, не было никаких следов Флориана в городе, ей даже пришло в голову, что Флориан мог изменить стратегию, он мог затаиться где-то поблизости, так как он тоже ждал, и только это могло объяснить ее относительную неосторожность, когда однажды на рассвете она спустилась на территорию за Торговым центром, и, поскольку она забыла взять еду, она стащила несколько вещей из грузовиков доставки, припаркованных там, затем, идя к железнодорожным путям, она намеревалась покинуть территорию, она была недостаточно осторожна, что означало, что она была не так внимательна, как должна была быть, и именно поэтому она заметила несчастного зверя, который уже однажды напал на нее, только когда он был над ее головой, уже пикируя на нее; В последний момент она отскочила от удара, и снова он чуть не вонзился ей когтями в голову. Карин поняла, что это его намерение, когда она отскочила в сторону, но на этот раз она не была полностью парализована шоком. Она выхватила пистолет из кармана, сняла предохранитель и прицелилась: сначала она не попала в цель, только со второго выстрела: орёл задрожал в воздухе, слегка откинулся назад, затем продолжил подниматься. Карин снова прицелилась, ожидая увидеть, как орёл рухнет на землю, на этот раз мёртвый, сделав несколько последних взмахов крыльев. Но он лишь отклонился в сторону, словно избегая её поля зрения, так что она не могла видеть, как он падает. Нет, потому что, хотя орёл и терял силы с каждым метром от пулевых ранений, он выдержал, расправил крылья и начал зависать, тратя минимум энергии, необходимый для полёта, потому что он должен был лететь, и он должен был лететь вверх, потому что он хотел найти, и он действительно нашел, место, где он наконец сможет спуститься, Флориан не сдвинулся ни на дюйм, когда орёл опустился в нескольких метрах от него и растянулся на земле, даже не убрав правое крыло: они были на Доленштайне, откуда открывался прекрасный вид на город, и хотя с этой высоты более трехсот метров нельзя было точно отследить движения людей внизу, это всё равно было хорошо, поскольку Флориана не было видно здесь, наверху, в этой местности, полной пещер, где, благодаря благоприятной погоде, ему не приходилось страдать по ночам, как зимой в Мариенглашёле, днём он сидел снаружи, как сейчас, у смотровой площадки, и пытался увидеть то, что не мог видеть, всё же он чувствовал, что попытка того стоила, так как он был уверен, что Карин вот-вот сделает важный шаг, он чувствовал это, и он отреагирует, он бросил взгляд на орла, истекающего кровью рядом с собой, его
раненые ноги, неподвижно вытянутые из тела, он видел порванные когти на одной ноге, он видел, как кровь растекалась, оставляя небольшую лужицу вокруг когтей, но он также видел гораздо большую лужу крови, собирающуюся в другом месте, где-то вокруг крыльев, возможно, у птицы был поврежден зоб, и оттуда, с каждым вздохом, эта лужа становилась все больше и больше, он смотрел на нее, он перевел взгляд на город, и оставался там, пока не стемнело окончательно, Флориан нашел другую пещеру той ночью, птица больше не двигалась, так она провела ночь, мертвая, к утру ее тело полностью окоченело, больше не поднималось, зоб больше не пульсировал, все вокруг было безмолвно, и когда Флориан вышел из пещеры и сел рядом с орлом, он даже не взглянул на него, потому что он смотрел на город, чтобы увидеть, не шевелится ли где-нибудь там Карин, но он чувствовал, что она не двигается, и он был прав, потому что Карин завтракала в пансионе, Илона и ее Муж хорошо всё обустроил, она нашла всё необходимое, даже антибиотики, которые можно было использовать, чтобы предотвратить заражение ран на голове, затем она надела шапку на парик, вошла в Кану, снова проскользнула в заброшенный дом на Йенайше-штрассе, у неё не было идей получше, поэтому она ждала, что было для неё обычным делом, даже раньше, когда они ещё были вместе в Бурге, если подразделение начинало вылазку, то всегда требовалось терпение, и Карин была мастером терпения, остальные всегда рвались к цели, всегда рвались вперёд, как в тот раз, когда им нужно было поймать тех шестерых негодяев-распылителей в Йене, но Карин сохраняла спокойствие и ждала подходящего момента, и в конце концов всё сложилось, потому что ей удалось поймать шестерых испуганных детей-педиков, конечно, Босс проводил допросы, она не была частью этого, потому что это было не по её части, она не была хороша в допросах, но в нападение — не открытые, беспорядочные миссии, ведомые чувствами, яростью, гневом и смутными мыслями, а точные атаки, подходящим образом рассчитанные по времени, и для этого требовалось терпение, обдуманность, чтобы она стояла в стороне, и буквально так, шестерых маленьких сукиных детей привязали к стульям в подвале одного из их арсеналов, но только после того, как их всех бросили на бетонный пол, чтобы Босс мог излить на них свою ярость, и он пинал их до тех пор, пока они не могли пошевелиться, им плеснули в лица водой, чтобы разбудить, их посадили на стулья и связали скотчем, и допрос начался, если это вообще возможно