Она покачала головой, у неё больше не было ни настроения, ни сил на это, некому было помочь, не говоря уже о Флориане, потому что он всё ещё появляется время от времени, сказала фрау Хопф, и это был первый раз, когда она вообще произнесла его имя с тех пор, как поняла, кто такой Флориан на самом деле, потому что после невероятных событий она так испугалась, что старалась даже не думать о нём, потому что раньше он бывал у них на территории, носил им ящики и всё такое, когда у них были поставки, и он сидел вот здесь, она указала на кухню под лестницей на первом этаже, вот здесь, в нашем доме, рядом со столом, и он ел яичницу, и пил колу или газировку с сиропом, боже мой, как же мне повезло, что этот гигантский Кинг-Конг не забил меня до смерти просто так, ни за что, не будем об этом говорить, и это было сразу после того, как люди поняли, кто такой Флориан на самом деле, и жителям Каны пришлось столкнуться с тем, кто жил среди них годами, как будто он были новорожденным ягненком, и после этого его имя больше никогда не слетало с уст фрау Хопф, действительно ни разу, более того, если она встречала имя Флориан в «Барбаре» , она тут же переворачивала страницу, потому что я даже видеть его имя не могу, я просто не могу в это поверить, сказала ей фрау Фельдман, когда, вернувшись домой с похорон, она быстро заскочила на чашку чая, чтобы спросить, что им делать с покупкой кофе, когда все вокруг так изменилось, нет, я просто не могу заставить себя поверить в это, и я думаю, что никогда не смогу, ну, так оно и есть, моя дорогая, ответила фрау Хопф, и я надеюсь, что вы не против сравнения, но, по-моему, за каждым ягненком может выползти волк, и тогда этого ягненка придется уничтожить, и фрау Фельдман не возражала ей, она могла только кивать в знак согласия, вникая в суть дела, так как считала фрау Хопф правой, и была благодарна за каждое объяснение, потому что она сама была в глубоком шоке и действительно не знала, как все это осознать, как никто на самом деле не понимал, особенно, конечно, те, кто знал Флориана гораздо лучше, чем фрау Хопф и фрау Фельдман, как, например, фрау Рингер: она не только продолжала говорить, что не верит в это, но на самом деле она действительно не верила в это, и сначала она позвонила Айзенбергу, потому что ничего не слышала от герра Кёлера с тех пор, как он уехал, так как она думала, что он должен был что-то знать о том, что случилось с Флорианом, но женщина ответила на телефонный звонок и сказала ей, что герра Кёлера перевели в учреждение два месяца назад, где
Всего полторы недели назад он отошел в вечный сон, похороны, конечно же, организовал доктор Тиц и его жена, выбрав самый красивый гроб с золотой отделкой в похоронном бюро Хартунга и место захоронения под прекрасным дубом, потому что Хартунг пришел им на помощь, и пришло так много людей, дата и адрес кладбища были объявлены в местной прессе как раз вовремя, более того, об этом объявили по MDR-Thuringia, и у ворот кладбища толпилось так много скорбящих, что смотрители назначили могильщиков в качестве охранников, которые следили за порядком: «Хватит толкаться, люди, вы все сможете войти, просто выстройтесь в очередь» и так далее, так что гроб перед моргом был едва виден, траурную речь пастора пришлось усилить, чтобы если большинство людей не могли видеть гроб, то, по крайней мере, они могли услышать о том, какой выдающийся человек Адриан Кёлер, как же был благодарен ему каждый житель Каны, и как своими прогнозами погоды и педагогической деятельностью он навсегда вписал себя на почётные страницы городских хроник, и речи, которые произносились при опускании гроба в могилу, были ещё более удручающими, после того как директор средней школы и бывшие ученики Адриана Кёлера стояли у могилы и рассказывали, какого замечательного человека они потеряли, а в конце говорил незнакомец, кто-то, похожий на учёного, никто не знал, откуда он, из какого города, более того, он даже не выдал своего имени, как будто было бы неуместно представляться, стоя у могилы, но из его слов становилось ясно, что он учёный: он восхвалял огромную заслугу, которую Адриан Кёлер оказал алтарю науки, ибо он доказал необходимость привлечения новых направлений в космологической и квантовой физике (особенно исследований Фортрана), которые развивались с почти головокружительной скоростью, для чего Немецкое общество, и в особенности жители Каны, были обязаны ему безоговорочным признанием. Фрау Рингер, рыдая, бросила одну белую розу на гроб в могиле и уткнулась лицом в платок. И, тоже плача, фрау Бургмюллер бросила горсть земли на гроб вместе со своей соседкой. Как две рыдающие вдовы, они выступили вперед, рука об руку, а затем едва отошли от могилы, так что их пришлось легонько отталкивать. А жители Каны все приходили и приходили и бросали пригоршни земли на гроб. Могильщикам, если можно так выразиться, почти нечем было заняться.