слушая «Страсти по Матфею» в кафе Herbstcafé, что да, Бах — тайна жизни, только он так и не добился ничего, заявив, что «и она расшифрована!» напрасно он размышлял, загадка так и не была разгадана, он даже спросил однажды в «Опеле» Босса, после того как они закончили свою обычную репетицию национального гимна, он спросил Босса, не откроет ли тот ему, что именно было расшифровано, ну что ж, я вижу, ты начинаешь взрослеть, Хозяин повернулся к нему с удивлением, но не выдал сути расшифровки: это то, что каждый должен найти сам, добавил он с загадочным выражением лица, не желая больше ничего говорить; а пока слушай как можно больше Баха, потому что на том пути, по которому ты должен идти, количество тоже важно, количество? Флориан спросил: да, количество, к черту его, он шлепнул Флориана по шее, и на этом обсуждение было закрыто, и Флориан начал с кантат, но в интернете было очень много кантат, он чувствовал, что никогда не доберется до конца, но он даже не хотел доходить до конца, он просто хотел погрузиться в кантаты, хотя он осмеливался слушать Баха только очень тихо в наушниках, потому что в Herbstcafé всегда кто-то был, и все же он чувствовал, что сообщения до него доходят, так он их и называл — сообщения — звуки и совокупность звуков, хотя он не хотел их расшифровывать, более того, его первое впечатление было, что эти сообщения не имели смысла, они были прекрасны сами по себе, они были чудесны сами по себе, они просто были , он не хотел их переводить, и в этом не было необходимости, потому что они ничего не передавали, они были просто тем, чем были, он не мог себе представить то, о чем думал Босс, когда говорил об их расшифровке, он, Флориан, продвинулся только до этого момента, и он был доволен, и поэтому наступила следующая весна, а герра Кёлера по-прежнему нигде не было видно, а именно, на веб-сайте по-прежнему не было обновленной информации, никто не подходил к двери, когда он звонил в звонок, когда он пытался еще несколько раз позвонить в дом на Остштрассе, хотя он старался думать о герре Кёлере как можно меньше, отчасти потому, что хотел освободить себя от обязанности ходить туда каждый божий день и звонить в дверь, отчасти потому, что он все чаще слышал в своей голове мелодии, которые там оставались, и они смягчали, в некоторой степени, тяжелый факт того, что из Берлина все еще не было ответа, и поэтому он подумал, что, возможно, ему следует попытать счастья еще раз, потому что когда
Он пошёл туда в первый раз, когда был ещё очень неопытен в поиске кого-то, особенно столь важного человека, потому что просто подошёл к воротам Рейхстага, затем последовал совету охранника, подошёл к киоску с закусками и выпил Club Cola, потому что, конечно же, Джима Хима там не было, но охранник за ним не пришёл, как Флориан помнил, что обещал, и когда он вернулся ко входу Рейхстага, там стоял не он, а другой охранник, который просто прогнал его, когда выяснилось, что он не хочет воспользоваться днем открытых дверей и посетить Рейхстаг, и поэтому Флориан стоял там некоторое время в недоумении, он взял сэндвич из того же киоска, где взял Club Cola, и сел на ступеньки Рейхстага, чтобы съесть сэндвич, но затем кто-то другой в форме прогнал его, так что в итоге он ел сэндвич в Тиргартене на ближайшей скамейке, а затем Когда он снова попытался навести справки, какая-то турчанка в платке посоветовала ему искать канцлера вовсе не в Рейхстаге, а в канцлерамте, сказал ей Флориан, что канцлерамт находится в Рейхстаге, ах, нет, сказала женщина, канцлерамт там, и она указала в том направлении, куда Флориану оставалось только идти, и он добрался до чрезвычайно современного здания, но сначала он понятия не имел, где находится вход, потому что здание было отгорожено от внешнего мира либо забором, либо Шпрее, либо людьми в форме, из которых только один заговорил с ним через забор, когда он рассказал, что он здесь делает, но затем охранник задал ему странные вопросы, и Флориан тщетно показывал на часы указательным пальцем, показывая, что уже далеко за полдень, время его запланированной встречи с госпожой Меркель, охранник всё спрашивал, откуда он приехал, где его билет на поезд и кто его сюда послал, сказал ему Флориан, бесполезно, что это не имеет значения, потому что единственное, что имело значение, — это время, причём во всех смыслах этого слова, но на человека в форме это не подействовало, вместо этого Флориану пришлось в точности описывать внешность турчанки в платке в Тиргартене, пока в конце он не понял, что с этим человеком в форме у него ничего не получится, и к тому же он был не так дружелюбен, как первый охранник, с которым он говорил у Рейхстага, этот даже схватил его через щели в заборе, обязательно записав его имя, место жительства, номер телефона, удостоверение Hartz IV и всё такое, словно пытался его задержать,