и он не только не сказал Флориану, где вход, но и отослал его, не потерпев никакого несогласия, поэтому Флориан ушел, а сам все время оглядывался на Канцлерамт, гадая, что из всего этого выйдет, но он не знал, что из всего этого выйдет, и не знал, что ему самому делать, он чувствовал себя ужасно, потому что был уверен, что там, где-то в этом здании, его ждет госпожа Меркель, которая была снаружи, не в силах войти в здание, ужасная ситуация, и особенно в ее последствиях, подумал он, но он был бессилен, он едва ли мог осаждать Канцлерамт, поэтому прошли часы, в течение которых он просто кружил вокруг здания с одним вопросом в голове: что, что, что ему теперь делать, темнело, он был очень подавлен из-за того, что зря сюда приехал, но ему ничего не оставалось, как вернуться на главный вокзал, поскольку его поезд в Галле вот-вот должен был отправиться, и тогда он просто смотрел в окно и даже не мог порадоваться тому, что ему дали место, потому что чувствовал только тяжесть своей неудачи, он приехал сюда напрасно, всё было напрасно, мир мчался к своей гибели так же, как поезд мчался в Галле, и в голове у него постоянно крутилась мысль о том, что, стоя у ворот Рейхстага или возле Канцлерамта, он ощущал себя очень далеко от Ангелы Меркель, но по мере того, как он отдалялся от этих зданий, и особенно здесь, в поезде, по мере приближения к Галле, он чувствовал себя всё ближе к ней, как это возможно? почему он так себя чувствовал, может быть, Ангела Меркель даже не была там, в Берлине? а была на пути в ... Тюрингию? или, может быть? ... точно ... на пути в Кану? как бы он ни осознавал всю абсурдность этой гипотезы, она всё равно заставляла его думать, потому что абсурдно, абсурдно, но… не невозможно, подумал он, и с этого момента какое-то время каждые выходные и в будни ближе к вечеру он ходил на вокзал, делал табличку с надписью АНГЕЛА МЕРКЕЛЬ, и когда прибывал поезд из Йены, он поднимал табличку и держал её в воздухе, пока не сходил последний пассажир, но Ангела Меркель не приезжала, кроме того, довольно скоро над ним издевался не только Босс за то, что он пошёл на вокзал, но и все, кого он встречал, потому что, конечно же, весть о том, кого Флориан ждёт на вокзале, быстро распространялась в Кане, потому что этот думает, что Меркель приезжает сюда на поезде, и так далее, и шутки сыпались одна за другой, что, конечно же, привело Флориана к выводу, что, возможно, ему стоит перестать ходить на вокзал, и
возможно, лучше было также избегать Банхофштрассе, и вообще говоря, он считал наиболее целесообразным просто прятаться где-нибудь в те часы, когда в городе было оживленно, он не решался идти ни к Росарио, ни к фрау Рингер, но все же фрау Рингер однажды застукала его в Netto Marken-Discount перед отделом консервов, «Я больше тебя не понимаю», - сказала она, выглядя отягощенной беспокойством, «что ты делаешь на вокзале, Флориан?!» и он опустил голову, и он попытался объяснить, что он должен был быть там на случай, если приедет канцлер, потому что иначе как она его узнает? если кто приедет?! Фрау Рингер повысила голос в гневе, «ты же всерьез думаешь, что твоя Ангела Меркель приедет сюда, правда?!» но я так думаю, серьезно», - ответил Флориан, и он опустил голову, потому что ему тоже было немного стыдно за то, что он в это поверил; Фрау Рингер, сказал он ей тогда у выхода, и теперь он поднял голову, мне ничего другого не остается, только верить в это, и это не совсем невозможно, Флориан, да благословит тебя Бог! Фрау Рингер крикнула высоким, резким голосом и повторила это, бросая свою сумку с покупками, и она схватила его, и она начала трясти его за руки, да благословит тебя Бог! да благословит тебя Бог! пока Флориан не смог осторожно освободиться, и было очень плохо, очень плохо оставлять фрау Рингер там в таком виде, но что он мог сделать, ясное дело, если она не могла, то никто другой не смог бы понять, что, конечно, канцлер мог приехать, если госпожа Меркель поняла все, что он написал в своих письмах, почему это так безумно? он волновался и по дороге домой старался избегать всех, кого мог знать, но, конечно же, из буфета Илоны шел Хоффман, шел с противоположной стороны, большие багровые пятна на его лице блестели еще ярче обычного, ты, мой маленький Флориан, перестань так много бегать, и он схватил его за руку, когда Флориан попытался сказать, что он торопится и ему нужно куда-то быть, ты, слушай, Хоффман наклонился к нему совсем близко, не найдется ли у тебя одного евро? У меня только пятёрка, ответил Флориан, без проблем, всё в порядке, сказал Хоффман, и он уже выхватил её из его руки и радостно пошёл дальше. Флориан взбежал на седьмой этаж, дважды запер дверь, и не могло быть и речи о том, чтобы он не положил конец этим маленьким поездкам на вокзал, он положил им конец, и не потому, что не верил в их смысл, а потому, что чувствовал себя раздавленным многочисленными насмешливыми комментариями, а ещё прежде всего тем, что даже фрау Рингер не понимала, в чём смысл?! Флориан ударил себя по