или та репетиция в спортзале — что всё это было такой кучей скандального дерьма, что он просто не имел ни малейшего понятия, что делать со своими музыкантами, если они были так хороши в этих гребаных Битлз и прочей ерунде, то почему у них не было никакого прогресса с Бахом?! если бы он только мог увидеть небольшой подъём, небольшое улучшение, крошечный шаг вперёд, но он не видел никакого подъёма, никакого улучшения, никакого шага вперёд, но почему бы и нет?! он сильно ударил по подлокотнику скамьи, то есть он не успокаивался, а приходил в ярость, но Хозяин не сдавался, он начал со свиной печени и решил, что в следующую субботу выбьет из них все, хотя в следующую субботу ему ничего не удалось из них выбить, он уже поговорил с Фельдманом, чтобы спросить, нет ли у него чего-нибудь полегче, чего-нибудь, что они могли бы сделать во время репетиций в спортзале, но Фельдман лишь высокомерно ответил: когда дело касается Баха, нет ничего легкого, забудьте об этом или просто бросьте все это дело
— таков был его вечный совет Боссу, — но Босс цеплялся за самообладание и проглотил то, что хотел сказать, потому что он был во власти Фельдмана, потому что этот Фельдман мог создать оркестровые аранжировки произведений Баха, которые они репетировали, соразмерные их способностям, а именно их способности были бы соразмерны, если бы Симфонический оркестр Кана был хоть немного склонен сделать усилие в направлении Баха, только Босс знал, что именно в этом и заключалась проблема: у музыкантов просто не было желания напрягаться, хотя — объяснил он им, вскакивая из-за литавр, чтобы снова остановить в определённый момент невыносимую какофонию —
вершины никогда не достичь без усилий, сказал он, его взгляд скользнул по оркестрантам, которые сидели молча, опустив головы, потому что в такие моменты они сидели молча, опустив головы, пока наконец, как всегда, Хозяин не махнул рукой в знак смирения и снова не сел за литавры, чтобы они начали с самого начала, и единственное, что его немного утешало, было то, что он заметил пробуждение немецкого патриота во Флориане; наконец, его присутствие на репетициях принесло желаемый результат, а именно, стало ясно, что Бах на него действует — он вам нравится, да?! Хозяин посмотрел на него во время перекура, он мне нравится, ответил Флориан, улыбаясь, и Бах ему действительно нравился, все больше и больше нот задерживалось у него в голове; он чувствовал все более глубокое утешение, увлекаясь внезапным переходом мелодии из мажорной в
минорная тональность, эти переходы ошеломили его, потому что как может быть что-то столь чудесное? он с энтузиазмом поехал в «Опеле» к Боссу, который удовлетворённо кивнул: видишь ли, своенравный ребёнок, я же говорил тебе приходить на репетиции, потому что там ты получишь то, чего больше нигде не получишь, — чёрт возьми, — и это правда, что Флориан не получил того, что получил на репетициях, потому что примерно в то время он начал подумывать о поездке в Лейпциг и послушать исполнение Баха в церкви Св. Фомы, он ничего не сказал Боссу, потому что не знал, как тот на это отреагирует, хотя и рассказал об этом другим, сначала фрау Рингер, которая поддержала его, так как увидела в этой предполагаемой поездке знак того, что Флориан начинает исцеляться от меланхолии из-за потери герра Кёлера, затем Флориан рассказал и Заместителю, который торжественно приветствовал эту идею, потому что имя Баха в его сознании хранилось на соответствующей полке, как он выразился, даже если это было также правдой что он не мог долго выносить его музыку, потому что я человек практичный, а не какой-нибудь музыкальный фанатик, объяснил он остальным в пабе IKS; он пошел туда, потому что не мог выносить Генриха в буфете у Илоны, и все, потому что для меня одна музыка, продолжал он, похожа на другую, мне ничего из этого не нравится, за исключением того, что играет духовой оркестр, ну да, конечно, депутат поднял бутылку пива и выпил за это, да, это то, что мне нравится, только, к сожалению, те прекрасные старые военные парады давно закончились, и так редко в наши дни можно услышать духовой оркестр на том или ином пивном фестивале или где-нибудь еще, да и то только в Йене, Лейпциге или Эрфурте, а кто вообще сейчас ездит в Йену, Эрфурт или Лейпциг? ja , это так, остальные кивнули в пабе IKS, но постоянные клиенты в Grillhäusel также кивнули, те старые прекрасные деньки закончились, и они осушили еще одно пиво, Илона весело поставила свежие бутылки на стойку, и они забрали их оттуда, потому что так все и было, вам приходилось идти за пивом со стойки самому, если только кто-то из них не заказывал Bockwurst, потому что тогда Илоне приходилось выходить оттуда, где сидели клиенты, на крошечную кухню, встроенную в боковую часть буфетной стойки, и там она разогревала, жарила или варила Wurst, которую затем относила обратно и подавала клиенту за его столик, конечно, она знала здесь всех, к ней приходили только завсегдатаи, те, кто привык к тому, как здесь все устроено, Илона иногда также давала некоторым из своих постоянных клиентов пиво или Wurst в кредит, не всем, но иногда она говорила одному или