потому что у них все еще есть инстинкт жизни, и он действует только в одном направлении, в направлении запаха денег, ну, все идет в этом направлении, если вы понимаете, о чем я говорю, но я просто не знаю — лицо Хозяина потемнело, как будто он думал о чем-то другом, но все равно хотел закончить свою мысль — я не понимаю, почему их не убирают, мусоровоз каждый день приезжает, не так ли?! ах, ладно, оставим это, заключил он, и они выехали на А4, хотя на развязке Эрфурта они не поехали прямо, а свернули на А71, Флориан не решился спросить, зачем они едут в Эрфурт, и направляются ли они вообще в Эрфурт, но они поехали в Эрфурт, было еще очень рано, Босс посмотрел на часы, он остановил машину на заправке Aral, и они сели выпить кофе, ну, это точно не кофе Надира, черт с ним, заметил Босс после первого глотка, и с отвращением отодвинул кружку, но дальнейшего разговора не последовало, Флориан не хотел его беспокоить, так как видел, что Босс действительно о чем-то задумался, они сидели довольно долго, Флориан съел сэндвич, Босс не хотел, он все время поглядывал на часы, и ему все время хотелось вытащить сигарету из пачки, а затем он снова и снова клал пачку обратно в карман, наконец он встал и сказал Флориану подождать здесь, ему нужно было кое о чем позаботиться, он не хотел говорить, о чем именно, хотя на этот раз это было как-то связано с Флорианом; Босс был раздражен, вынужденный ждать так чертовски долго, сидя рядом со своим холодным кофе на заправке Aral, и это было из-за Флориана, потому что Босс был не слишком доволен тем, что случилось с этим синоптиком Кёлером, не потому, — объяснил он позже товарищам в те выходные, — не потому, что то, что, черт возьми, с ним случилось, было таким уж важным, а потому, что ему не нравилось, когда в городе происходили такие вещи, о которых они не знали, и именно поэтому, как только Босс добрался до бокового входа большого здания, он набрал определенный номер телефона и сказал в трубку, это я, — сказал он, — и через две или три минуты вышел молодой человек в кроссовках, джинсах, светло-голубой ветровке с белыми полосками, обе руки в карманах, его куртка слегка распахнулась на груди, так что была видна надпись на футболке ниже, которая гласила: Альбукерке, а под ним, более крупными буквами, РИО-ГРАНДЕ; Этот человек и Босс пошли к той стороне здания, где были припаркованы только полицейские машины, и тогда Босс спросил его: что ты знаешь? и человек посмотрел на него испытующе некоторое время, затем он
ответил очень высоким и приглушенным голосом: правда в том, что они ничего не знали, ничего?! Брови Босса подскочили вверх, по сути, ничего, мужчина развел руки в стороны, а Босс был полон ярости и кричал: Мне пришлось ждать этого несколько недель?! Вот почему я должен был приехать сюда на рассвете?! Почему, черт возьми, ты не мог сказать мне этого по телефону?! и он повернулся на каблуках, но все равно крикнул в ответ мужчине: ты бы мог пристрелить этого чертового заправщика Aral, его кофе такой отстой, что он заслуживает виселицы, но он не стал дожидаться ответа, хотя мужчина что-то сказал, хотя, возможно, просто в воздух, Босс покинул парковку, он вернулся к Aral на углу Кранихфельдерштрассе, он жестом пригласил Флориана выйти, и они уже мчались обратно по A71, дороги были в определенно хорошем состоянии, и не только здесь, вокруг Эрфурта, но и почти во всей Тюрингии, люди уже не помнили катастрофических условий, которые когда-то царили на этих асфальтовых покрытиях, они уже не помнили опасно широких решеток на дороге, выбоин и канав, образовавшихся после заморозков, обрушившихся обочин, канавы и рытвины, вырытые в асфальте в летнюю жару колесами грузовиков, точно так же, как никто не помнил, как им приходилось ездить тогда, потому что Главное было не наехать на одну из этих выбоин или не быть смытым на рваный, рассыпающийся край дороги, водители постоянно хватались за руль, резко тормозили или ускорялись, делали неожиданные повороты, и, конечно же, было бесчисленное количество аварий, потому что невозможно было обращать внимание на сто вещей одновременно, хотя все изменилось довольно радикально в новую эпоху, это нужно было признать, отмечали жители Каны, более того, даже Хозяин произносил хвалебные слова, и он знал, о чем говорил: я знаю, о чем говорю, говорил он, потому что это была смертельная гонка, черт возьми, смертельная гонка каждый раз, когда ты садишься в машину, но мы приняли это так, как будто это было предписано Верховным Советом Товарищей, теперь все стало лучше, даже Хозяин это признал, и люди привыкли к тому, что асфальт хороший, и поэтому теперь люди принимали это как должное, и они были рады проклинать одностороннее движение, пока ремонт тянулся, потому что ремонт все еще тянулся без объявления даты начала и окончания, так же как и на А88, ремонтные работы никогда не объявлялись, это была дорога, которую Босс и его команда использовали чаще всего, хотя бы из-за ее назначения, как иногда замечал Босс, и подмигнул Флориану, который