Его рубашка расстегнута снизу, моя жена кричит и пытается вырваться, этот зверь, он снова указывает на Юргена, он нападает на мою жену, затаскивает ее в кабинет и изнасилует ее, и тут его голос прервался, и он жестом велел одному из полицейских следовать за ним в здание, где он его усаживает, и он сел напротив него, и руки у него дрожат, и он говорит полицейскому, что он уже давно видел, как этот Юрген смотрит на его жену, и было очевидно, что он собирается что-то предпринять, и поэтому он, имея в виду себя — Росарио указал на себя — всегда настороже, готовый ударить его, как только он что-то предпримет, но этот явно следит, когда он пойдет с квитанциями в Йену, и он этим воспользовался, но все же, удача во всем этом невезении, — продолжил Росарио, вытирая каплю пота, которая вот-вот начнет стекать по его лбу, — заключалась в том, что он забыл одну из своих квитанционных книжек в дома, на полпути в Йену ему пришлось повернуть, и он застал преступника с поличным, он услышал, как бедная Надир зовет из офиса, услышал ее крики, когда он выходил из машины на парковке, ну, ладно, полицейский прервал его, держа ручку над отчетом, но все медленнее, медленнее, и он задал еще несколько вопросов: во сколько часов и сколько минут Росарио вызвала скорую помощь, когда она приехала, когда уехала и почему Надира не отвезли в больницу, а лечили здесь, затем полицейский сделал телефонный звонок, о чем-то с кем-то договорился, наконец, он закончил свой отчет, он подошел к Юргену, снял с него клейкую ленту и затащил в полицейскую машину; Юрген все еще не пришел в себя, все еще не понимал, что происходит, никто не вызвал ему скорую, как Надиру, сказал Фриц возмущенно, хотя у него были серьезные травмы, и когда полицейская машина остановилась перед Бургом и копы допросили его жителей о Юргене, они ничего не сказали о том, был ли он в больнице, копы только расспрашивали о том о сем, как будто им было какое-то дело до того, что задумал этот идиот, сколько раз они говорили Юргену, Фриц возбужденно покачал головой, чтобы оставить Надира в покое, потому что Росарио не шутит, эти южноамериканцы останавливаются только тогда, когда мочатся на твоей могиле; в любом случае, Босс немедленно отправил Флориана домой, и Флориан так и не узнал, чего от него хотел Босс; Однако в ту же ночь он узнал от заместителя, что произошел еще один взрыв, который он сам слышал, так как не смог закрыть дверь.
глаза на секунду, он беспокоился, не будет ли хорошей идеей для него пойти к Росарио и Надиру следующим утром, чтобы спросить, может ли он чем-то помочь? или, может быть, учитывая характер инцидента, это была очень плохая идея? Флориан размышлял об этом, когда услышал взрыв: он тут же подбежал к окну, открыл его, высунулся и внизу увидел заместителя в пижаме и полосатом халате, и заместитель позвонил: произошел взрыв, пламя исходит откуда-то с A88, потому что там горит, заместитель указал куда-то направо, вы видите это? но Флориан ничего не видел, его окно выходило с другой стороны здания, он ничего не видел, хотя он слышал сирены пожарной машины, хотя ни он, ни заместитель не могли определить, откуда исходит звук, было похоже, что сирены эхом разносились по всему городу, поэтому им пришлось ждать новостей; Швейцар, которого, как ни странно, звали Пфёртнер, пришёл с Фарфорового завода к заместителю и сказал: взорвалась заправка «Арал», Арал?! Заместитель был в недоумении, это невозможно, он быстро позвонил Флориану по внутренней связи: слышишь, это «Арал», да, продолжал Пфёртнер, запыхавшись, потому что он прибежал сюда всю дорогу, чтобы как можно скорее поделиться новостью, ведь он был совсем один на смене, его даже не наняли штатным швейцаром, а скорее ночным, то есть он работал только по ночам, и он никогда не скрывал своей готовности взяться за это, когда добрых три года назад уволился из армии; он немедленно явился на Фарфоровый завод, где ему сказали, что он может работать максимум ночным швейцаром, а как насчёт охранника? попытался спросить он; не то, последовал ответ, хорошо, быстро сказал он, я буду носильщиком, и он в конце концов согласился на эту работу, как он иногда объяснял, а именно к заместителю, когда у заместителя была ночь хуже обычного, и который, после того как они впервые встретились, регулярно подходил к будке носильщика на Фарфоровом заводе, чтобы поговорить - я всегда был совой, если подумать, всегда мог лучше спать утром или до полудня, а именно, в армии я бы спал, но у меня никогда не было возможности, потому что в армии я был на дневном дежурстве, но здесь, хотите верьте, хотите нет, он кивнул, чтобы убедить заместителя - хотя ему это и не нужно было, потому что заместитель поверил носильщику еще до того, как он сказал ему, что счастлив - я счастлив, вот счастливый человек, который стоит перед вами, потому что с тех пор, как я работаю здесь ночным носильщиком, я наконец-то могу