...И щит упал. И маленькая нежная рука огладила золотые кудри ставшего перед ней воина, забывшего о своём гневе.
Золотой щит светится у ее ног старой магией и тысячелетняя принцесса тяжело вздыхает. Знания льются с рун вычерченных на нем, сила и мощь были заключены в простом предмете. Она подняла его и любовно прошлась по творению старых мастеров пальцами.
- Ты в руках слепцов, что обычная колотушка для орех. Они не понимают слов, которые написаны для победы, они не понимают смысла, которая несёт истина. Они не борются за то, о чем твердят. Справедливость для них, это когда им хорошо, когда их интересы учтены. Они не думают о людях, от лица которого пытаются говорить. Ты не можешь служить защитой тем, кто врет и не стоек, ты был создан для совсем иных людей.
Легкий вздох, взгляд в темноту.
- И ещё долго тебе придётся ждать таких, для кого ты был создан.
И снова засверкает щит в темноте храма бога Феникса приносящего знания и справедливость. И снова пополнятся гаремы тысячелетней принцессы теми, кто считает, что всемирное зло скрывается в одном человеке, теми, кто хочет просто жить, а не решать какой эта жизнь должна быть, одиночками, которые считают, что они лучше.
И ещё сотни лет будет править принцесса - кровью, болью, силой и сминающей волю властью. И щит будет ещё сотни лет светиться забытыми рунами, как обычными украшениями, истиной, которую не будут понимать, которую не захотят понимать, которую предпочтут забыть.
Следы на песке
История первая.
- Что это? Это ты сделала? - мужчина дернул девочку за руку к себе.
Хрупкая, как иссохшая веточка, в отбеленной мешковине, Кехе-ор, всем телом шатнулась за дядю и обратно, больно ударившись костяшками о пряжку его ремня.
- Нет! Это было до меня!
Мужчина, мрачный, темный, настороженно огляделся. Но остальные рыбаки занимались разгрузкой, никто не смотрел в их сторону.
Тамир чертыхнулся и начал ногами стирать рисунок. Он отпустил Кехе-ор.
- Что ты встала, стирай скорее!
Девочка бросилась помогать мужчине. Дядя, вообще, был добрый и никогда ее не обижал. Он переживал за племянницу, которую весь поселок считал порождением нижнего мира. Несколько лет назад родители Кехе-ор вышли в море рыбачить. Ночью. Брат Тамира, Леохан считался везунчиком, рыба его любила. Жену, необычно синеокую Калитару, Леохан брал на рыбалку всегда с собой. Ловкая и гибкая Калитара была мужу и товарищем и другом. В этот раз Леохан взял и маленькую дочь. Их не было неделю. Никто не беспокоился. Рыбаки, бывало, ночевали в бухтах. А потом вернулась лодка. В ней было полно рыбы, уже тухлой, и Кехе-ор, в рваной мешковине, со следами крови, рыбьей чешуи. Она не говорила, даже не моргала, только смотрела на всех своими разными глазами - ярко-синим, как у матери, и светло-зеленым - как у отца. Тамир жил один, он взял девчонку к себе. Тела Леохана и Калитары не нашли. Но нашли их одежду.
А Кехе-ор с тех пор разучилась моргать и спать. Плохой знак. В поселке считали, что вернулась с тухлой рыбой не Кехе-ор, а злой дух моря, который живет на жизненной силе убитой пары. Но нападать на Кехе-ор люди боялись - а вдруг дух разгневается?
И знак на песке был печатью Дверей. Это все знали. Если бы рыбаки увидели его, то оставили бы поселок, ушли дальше по берегу. И Кехе-ор. Которая была обычной девочкой, в этом Тамир был уверен.
- Тамир! Идем! - крикнул кто-то.
- Да! - отозвался мужчина, посмотрел на песок. Ни следа печати.
Он вздохнул.
- Ну, идем.
Кехе-ор послушно пошла за ним.
На песке плавно и завораживающе собралась печать Дверей.