---------------------------------------------------------------
История вторая.
Когда ты слишком часто убегаешь из своей реальности, то она перестает тебя удерживать и в какой-то момент, ты можешь оторваться от нее, потерять ориентир, заблудиться среди множества миров и хорошо, если это будут добрые миры...
Она не могла пошевелиться. Вроде бы ничего особенного, у нее просто связанны руки. Но они были не хорошо вывернуты, не хорошо натянуты, разведенные в сторону. Нельзя было сделать и сантиметра лишнего движения, чтобы тело не пронзала боль. Все детали ситуации были не хорошими. И то, что она была на коленях, и то, что на ней не было одежды, и то, что она была в незнакомом помещении, и то, что она не знала кто ее связал, и главное, то, что она не проконтролировала от испуга прыжок в иной мир и теперь по непонятной причине не могла вернуться обратно в свой Фироками, где никто не мог ее тронуть без ее на то согласия.
Она не видела того, кто был за спиной, она только слышала его. И то, что он подходит к ней ей не нравилось. Можно взять и поддаться трусости, начать мечтать, что ее сейчас развяжут, что все это сексуальная игра с очередным мужчиной, который мог бы составить ее счастье. Но хоть романтика и не была ей чужда, но никогда не была выше разума. Действа явно только начиналось и явно несло в себе ноты садизма. Не настоящего садизма, потому что корифея Фироками она не чувствовала, а той подделке, во что превращается красота в лапах обезьяны не понимающей смысла действия.
Кричать и вырываться сейчас не имело смысла, она только покалечится, нужно только переждать, а потом уже выбираться из этого места, удовлетворенный... да, по шагам явно мужчина, он быстрее пойдет на согласие ее желаний.
На спину обрушилась плеть. Она бы закричала, если бы сразу осознала удар, но в первое мгновение она просто не могла поверить и в новую боль вспыхнувшую на теле, и в силу удара, человек явно не собирался доставлять ей удовольствие, он ее за что-то наказывал, наказывал сурово, необдуманно и яростно. На втором ударе она уже закричала. Она не собиралась играть в сильную личность, которой боль нипочем. С ее повышенной чувствительностью, боль она чувствовала даже от пожатия руки до моментальных синяков. А тут работала на всю мощь бьющего плеть, разрывая кожу.
Она тяжело выплыла из обморока и чуть снова не ушла в него от боли. Но было велико чувство самосохранения, а в обмороке ни о каком сохранении и речи не могло идти. Она попыталась подтянуть к себе вытянутые руки, уже не чувствуя в пульсирующей боли, что она связана, только в другом месте и в другом положении и что ей опять не двинуться.
На краткий миг ее коснулась безысходность, но она отогнала ее вспоминая зов, которому ее обучил отец. Надо было только сосредоточиться. Из-за боли это было сделать сложно, но она смогла создать золотую змею и метнуться ей через звездное пространство к солнцу своей жизни, к тому на чей зов она отозвалась чтобы создастся. Пространство было обманчиво, казалось, что ее скорость запредельна, так, что точки света превращаются в полоски, но могло быть, что оно просто искривлено и она не двигается с места, а оно само движется в своем замедленном темпе, ведь времени не существует. Не бывает быстро или медленно, где стрелки часов замерли, где время может двигаться вспять, а может заглотить тебя и выплюнуть в будущее, но не в нем самом, а где-то вне его.
Не уставшая, искаженная усталостью, она обвила тело мужчины и шепнула: "Помоги".
Давайте жить по солнечным часам
История первая.
- Что это еще? - устало спросил Ленс, глядя на горящий золотом циферблат.
- Скромные солнечные часы, конечно, - ухмыльнулся как-то в себя Часовщик.
- Ладно, дед, рассказывай уже, - смиряясь, вздохнул Ленс и сел в кресло.
Он приготовился слушать долгую историю. Историю часов. Потом историю важности этих часов. Потом историю про замечательные заслуги этих часов - однажды жил юноша или девушка или еще кто, и с ними случилась беда, и если бы не часы, не видать бы им счастья. Потом историю того, как часы попали к Часовщику... ах нет, еще историю, как раджи и короли убивали друг друга и себя ради этих часов. Все истории этих волшебных вещей были одинаковы. И вот только тогда проникшийся важностью артефакта Ленс или другой какой лопух услышит, что часы выбрали его. И не раньше ему наконец скажут, что ему нужно сделать. Можно подумать, Часовщик никогда про Ленса не слышал и не знает, что тот не отказывается от поручений, просто не может - раз уж он такой невезучий и все волшебные вещи тянулись к нему и выбирали его. И можно бы было поберечь его и не кормить этими россказнями.
- Когда-то... - начал Часовщик мудро и светло улыбаясь.
Ленс оскалился, считая, что он просто воодушевленно улыбнулся, хотя выглядело это, словно у него заболели все зубы.
- Дед, у меня мозг так устроен, наоборот. Давай с конца, сначала, что нужно сделать. А потом что случилось, а потом почему я, а потом, как часы попали к тебе... - пришла, по мнению Ленса, отличная идея ему в голову.
А что, герои бывают странными.
- Ох, но ведь так ты ничего совершенно не поймешь! - расстроился Часовщик.
- Я только так и пойму, - притворно вздохнул Ленс, сокрушенно покачал головой, - последствия колдовства. Старая история.
- Ох, ну да, ну да, конечно... ты герой, тебе и решать... нужно заставить жить один мир по этим Солнечным часам. Иначе он разрушится. И все там погибнут.
- Что за мир?
- Кевцис.
- Ага, - кивнул Ленс, резво и гибко вскочил с кресла, схватил часы и прыгнул в сторону, скрываясь в портале.
- Но!.. Подожди, а как же?..
- Спасибо, дед, ты лучший рассказчик! - донеслось до Часовщика.