- Необычно, но жить можно, - по-свойски заметила женщина, лихорадочно оглядываясь в поисках сына.
- Не беспокойтесь, Джордан сейчас спустится. Он просто собирает некоторые вещи и волнуется не меньше вас, - пытался успокоить Ехидну Блейк, криво улыбаясь. – Присядьте пока на диван, хотите чего-нибудь? – заботливо добавил владыка преисподней.
- Благодарю вас, господин, мне ничего не нужно кроме сына, - ответила женщина, мягко опускаясь в кресло.
Пэрриш в это время спускался по лестнице с рюкзаком за плечами, и сердце его слегка дрогнуло, услышав нежные слова и трепетный голос своей настоящей матери, прибывшей из Олимпа.
Услышав его шаги, Ехидна вскочила с кресла и, сжав руками ткань платья, стала взволнованно осматривать сына с ног до головы, замечая в нем отличия, произошедшие за пять лет. Он вытянулся, возмужал, стал чуть шире в плечах. Юноша был стройным и пока не таким мускулистым как Орф. Но, у ее мальчика все еще впереди.
- Здравствуй, Джордан! – с придыханием сказала женщина, называя сына человеческим именем. – Меня зовут Ехидна. Я богиня из Олимпа, что произвела тебя на свет и отдала земным родителям, - добавила она, боясь пока произносить слово «мама» не заслужив у сына прощения.
- Здравствуйте! – ответил Пэрриш, подходя к своей матери ближе и заглядывая в такие похожие на собственные зеленые глаза.
- Я вас оставлю ненадолго, - деликатно сказал Аден, глядя на обоих. – Можете поговорить. Когда будешь готов, (чуть не сказал малыш) Джордан, подходи вместе с матерью к адским вратам я вас выпущу, - добавил он, проследовав к выходу.
Когда владыка удалился, женщина и юноша присели на диван и молчали несколько долгих минут, не решаясь заговорить первыми. Все же взяв себя в руки, женщина посчитала, что должна сама, глядя сыну в глаза, объяснить причину своего поступка.
Голос ее дрожал, лицо покрыл румянец стыда и раскаяния, на глаза наворачивались слезы, которые она старалась сглатывать, чтобы не выглядеть в глазах сына жалкой. Ехидна поведала Джордану, что родив еще одну необычную сущность, женщина по глупости посчитала, что она и ее дети прокляты.
Ее муж Тифон не подозревал, что сама Ехидна представляла собой дракайну, женщину-змею с человеческим обличием. Рождение в их семье первенца Орфа, имевшего обличие двуглавого пса, было списано на якобы огромное количество спиртного, которое выпил его отец, перед тем как зачать старшего брата Цербера. А когда в их семье родился еще один сын с ярко-алыми глазами и языками адского пламени, идущими из самого нутра младенца, Ехидна совсем упала духом, решив отправить второго сына на землю.
Женщина вскользь поведала о Гекате, об эликсире забвения, о непреложной клятве отдать сына в заботливые руки семьи, нуждающейся в ребенке. В ее глазах засветилась боль и сочувствие, когда речь зашла о несчастной Пегги Пэрриш, которая потеряла пятерых нерожденных малышей и больше не смогла забеременеть. И тогда Ехидна решила, что именно Пегги и ее муж Майкл будут воспитывать ее сына Цербера, окружив его любовью и заботой.
Внимательно слушая женщину, Джордан ловил себя на мысли, что ненависти к ней он вроде бы не испытывает. Ехидна говорила искренне, а в ее мелодичном голосе проскальзывали нотки сожаления и раскаяния. Пэрриш был приятно удивлен, что все пятнадцать лет, что он жил в Майами его настоящая семья не теряла его из вида, так как Ехидна не могла долго скрывать свой позор и жестокий поступок от мужа и детей. Раз в год они наблюдали за ним издали, не вмешиваясь в его дальнейшую жизнь.
- Я крепко провинилась перед тобой, Джордан, - продолжала Ехидна, впервые за все время, решив коснуться руки сына, - единолично приняв решение отдать тебя земным родителям, тем самым лишив возможности общения со мной, отцом, братьями и сестрами. Но если бы я этого не сделала, у Пегги и Майкла Пэрриш не было бы такого счастья, которое ты принес, оказавшись в их семье.
- Вы правы, они действительно были счастливы, - с намеком на легкую улыбку ответил Джордан, накрывая руку матери своей, вызвав у женщины легкий трепет. - И как бы невероятно это не прозвучало, я благодарен вам за это.
А еще было это случайное знакомство с Адосом Блейком, верховным богом и владыкой преисподней. Тогда в больнице, когда Пэрриш был еще ребенком и теперь в Дейтоне-Бич из мира людей. Вряд ли бы судьба свела их вместе, и они обратили друг на друга внимание, став пылкими любовниками, оставайся Джордан в Олимпе, в качестве среднестатистического бога по имени Цербер.
- Я искренне сочувствую твоей утрате, - продолжала женщина, - ты так рано потерял отца. Надеюсь, с твоей земной мамой все хорошо?
- Она умерла три года назад и обрела долгожданный покой, - с безмятежной улыбкой ответил Джордан. - Я видел ее и Майкла здесь в Аиде.
- Прости, меня мальчик мой, - огорченно пролепетала Ехидна, - последние пять лет Тифон и я ничего о тебе не знали. Ты неожиданно уехал из города вместе с матерью и отчимом, а мы терялись в догадках куда?
- Все нормально, не переживайте. Я давно смирился с их кончиной, а увидев здесь, только издали, находясь в обличии адского пса по имени Цербер, такими же счастливыми, как и раньше, и вовсе успокоился и даже рад, что они снова вместе.
- Я не могу тебе вернуть родителей, - взволновано продолжала Ехидна, - но у тебя есть возможность обрести твою настоящую семью, живущую в Олимпе. Мы все будем рады тебе, Джордан! Твой отец, братья и сестры с нетерпением ожидают встречи с тобой.
- Тогда, не будем заставлять их ждать, мама, - выдохнул Пэрриш, вставая с дивана и подавая женщине руку.
Сердце Ехидны болезненно сжалось, зеленые глаза вновь увлажнились, а сама она забыла, как правильно дышать, боясь задохнуться от целой гаммы эмоций бурливших в душе, услышав из уст Цербера заветное слово.
Оба неторопливо вышли на приусадебную территорию и проследовали к адским воротам, возле которых, терпеливо их дожидаясь, возвышался сам владыка преисподней, держа в руках цепь с массивным ключом.
- Ну что, готовы? – спросил Аден Блейк, не сводя тоскливого взгляда со своего малыша, желая впитать в себя его запах, запомнить каждой клеточкой тела, еще один только раз заглянуть в необычную зелень глаз с искорками пламени.
- Да, сэр, - серьезно ответил Джордан, немного нервничая перед очередной трансгрессией в неизвестность.
Юноша протягивает Адену руку, и тот ее пожимает, задержав в своей ладони чуть больше положенного. Губы мужчины отчетливо шепчут «прощай!», а глаза безмолвно кричат «ОСТАНЬСЯ!»
«Да, гребаное официальное рукопожатие это то, что сейчас нужно», - уверяет себя Блейк. Иначе, если бы парень оказался в его объятиях, он бы целовал его долго и проникновенно, не желая отпускать. И плевать, что о нем подумает мать Джордана или кто-то еще! Он верховный бог Олимпа и владыка преисподней, мать вашу!
Вставив ключ в массивную замочную скважину и, с трудом провернув навершие в виде черепа, он быстро отворил тяжелые ворота, выпуская Ехидну и Цербера за пределы Аида. Пэрриша сразу окружили совсем другие запахи, звуки и краски, хотя он продолжал видеть хозяина преисподней совсем близко от себя, но не мог к нему прикоснуться, словно между ними пролегла прозрачная стена из стекла.
- Искренне вас благодарю, мистер Блейк, произнесла Ехидна, беря взволнованного Джордана за руку. – Все хорошо, сынок, сейчас мы будем дома.
Задержав свой влюбленный взгляд на голубых озерах глаз Адена, вместе с дыханием и кажется сердцем, Пэрриш сделал нервный глоток и почти синхронно с матерью щелкнул пальцами, тут же оказываясь возле большого двухэтажного дома.
- Олимпийский переулок, 13 – завороженно прочел он адрес строения, начиная оглядываться по сторонам.
Обычная улица, ряд домов, парк с детской площадкой и качелями. Машины, стоящие у обочины, зеленые газоны и бассейны почти в каждом дворе. Солнце, щебет птиц, детский смех и неспешно идущие по своим делам боги и полубоги Олимпа. Все, как на земле.