- Отец, говоришь?! Как быстро ты забыла, что этот олух был к тебе безучастен все эти годы! – рявкнул Адос Блейк, отталкивая от себя Зевса и оказываясь вновь на территории Аида. – Отправляйся в дом, Персефона! А вы оба, нахрен отсюда! Свидание окончено! – еле себя сдерживая приказал хозяин преисподней, полоснув почерневшим взглядом своих родственников.
- Значит, ты этого не отрицаешь?! – с вызовом спросила Персефона, гордо вздернув голову, в то время как ее родители все еще стояли, словно вкопанные по ту сторону адских врат. - Не знала, что ты тащишься от молоденьких мальчиков.
- Допустим, Перси! С каких это пор тебя вообще стала волновать моя личная половая жизнь?! – в тон ей ответил Адос, слегка прищурившись.
- Имею на это полное право! Я твоя законная жена! А он… - зло бросила девушка, покосившись на Джордана. - Просто мальчишка из семьи обыкновенных богов Олимпа! Огненный монстр, служитель Аида, твой ручной песик, который должен знать свое место!
- Решила устроить скандал на почве супружеской ревности, детка, да еще при столь могущественных защитниках?! – с угрозой в голосе и звериным оскалом прорычал Адос, сплетая руки на груди. – Давай, дерзай, милая! Но если ты еще раз посмеешь сказать что-то подобное про Цербера, я тебя выпорю! Имею на это полное право! Я ведь твой законный муж, не забыла?!
- Послушай, братец, почему бы тебе прямо сейчас не отпустить Персефону домой?! - недовольно начал Зевс, глядя на расстроенную дочь, хмурую Деметру и метавшего молнии Адоса, запоздало сообразив, что возможно слегка перегнул палку. Неужели его дочь влюбилась в собственного дядю и сейчас в ней говорит настоящая ревность? – Воспользуйся своим ключом и открой ворота…
- А почему бы тебе не захлопнуть пасть, Зед, и не съебаться отсюда вместе с Деметрой?!
- Ади, ну зачем ты так?! – попыталась вмешаться сестра.
- Я, пожалуй, в дом пойду, - тихо выдавил Цербер, бросив на оставшуюся компанию слегка виноватый взгляд.
- Вы еще здесь, голубки?! - с издевкой рявкнул Адос, глянув в сторону Зевса и Деметры, затем с досадой на спину удалявшегося юноши. - Я, кажется, велел вам исчезнуть! Мне что, вызвать охрану?! Давайте, проваливайте отсюда! Концерт окончен!
- Зед, ты все испортил! – корила его Деметра, глядя к чему привели его «невинные» намеки в адрес владыки преисподней. - Давай убираться отсюда! Адос и Перси сами во всем разберутся! - добавила женщина, хватая Зевса за руку. – Не будь с ней слишком строг, Ади, прошу! Береги себя, детка! – выдавила мать, исчезая вместе с амбициозным братом-болваном из поля зрения.
- Я хочу немедленно отсюда уйти! И в ближайшее время получить от тебя развод! – с нотками злости и дрожи в голосе, а так же с собравшимися у кромки век слезами, произнесла Персефона.
- Ты уйдешь отсюда тогда, когда истечет месячный срок и ни минутой раньше! – хмуро отрезал Адос, полоснув девушку ледяным взглядом голубых глаз, собираясь пойти вслед за Джорданом.
- Почему?! Церберу можно было, а мне нет?!
- На то были особые причины! Форс-мажор! Ему нужно было тогда уйти! Или ты бы предпочла, чтобы мать Пэрриша, осталась бы здесь, бросив мужа и целую ораву детей?! – ответил Блейк, начиная движение в сторону усадьбы.
Персефона быстро утерла кулаком брызнувшие слезы, бросилась вслед за мужчиной, собираясь предоставить ему последний довод в свое оправдание, страстно желая и одновременно сильно боясь сознаться ему в своих чувствах.
- Дядя! Дядя, постой! Мне нужно тебе кое-что сказать! – сквозь слезы кричала Персефона, пытаясь его догнать.
Мигом развернувшись, Адос Блейк оказался рядом со своей племянницей-женой, беря ее раскрасневшееся лицо в ладони и заглядывая во влажные сапфиры глаз.
- Зачем, девочка?! Что на тебя нашло?! – спрашивал он, слегка тряся ее за хрупкие плечи. - Я ведь с самого начала был честен с тобой, сказав, что наш брак фиктивный! Никакого интима, детей, супружеской любви и верности, пока смерть не разлучит нас! Я должен был с самого начала рассказать тебе про Цербера!
- Я люблю тебя, дядя Адос!
- Что?! Нет! Не говори так!
- Это правда, - сквозь слезы роняет Перси, пытаясь дотянуться ладонью до его хмурого лица, заставляя мужчину на мгновение заткнуться. – Я так надеялась, что наш брак…
- Перси, послушай меня, детка! - перебил ее Блейк, не решаясь привлечь девушку к себе, чтобы утешить. - Я тоже тебя люблю! Но как дядя племянницу, по-родственному, а не как мужчина женщину! С чего ты взяла, что между нами может произойти что-нибудь подобное?! Я хоть раз давал тебе повод так подумать?!
- Но ведь Деметра и Зевс… - нерешительно начала она.
- И ты подумала, что у нас в семье это традиция и мы с тобой следующие жертвы этого проклятия?! Не буду повторяться, но ты то лучшее, что могли дать Олимпу и нашей семье эти два юных балбеса мои брат и сестра, напившись и оказавшись в одной койке девятнадцать лет назад!
- Было не только это, - возразила девушка, став на защиту своих чувств, - были твои улыбки и объятия, поцелуи и подарки. Мы почти месяц были одни, лишь домашняя прислуга и твои подручные. А еще тот, наш первый настоящий поцелуй…
- Дьявол! Именно этого я и опасался! – вновь перебил ее Блейк, вонзая пятерню в свои черные волосы, слегка сдавливая их в кулаке. - Тот единственный поцелуй был ошибкой! Прости, но он ничего для меня не значил! Все остальные поцелуи и объятия были невинными и почти отеческими! – выдохнул Аден, привлекая девушку к себе. – Вот такие как сейчас! Если бы у меня была дочь твоего возраста, я бы относился к ней точно так же! Всего лишь жест моей доброй воли и расположения к тебе как к человеку никогда не знавшему отеческой любви и заботы! Извини, если тебе что-то там показалось! В моих жестах и поступках и мысли не было затащить тебя в койку! И мне бесконечно жаль, если ты спутала подростковую влюбленность с настоящей любовью! Понимаю, тебе здесь одиноко и совсем нет подходящей компании! А тут я со своей несдержанностью! Мне не следовало допускать вольностей с Джорданом, пока ты здесь в Аиде, гостишь в моем доме!
- Боги, что же я наделала? - с дрожью в голосе выдавила Перси, уткнувшись заплаканным лицом Адосу в грудь. Девушка готова была провалиться сквозь землю от стыда, проклиная свою недальновидность и самоуверенность.
- Ты не должна стыдиться своих чувств, детка! Я уважаю их и благодарен тебе за то, что нашла в себе мужество открыться мне, - как можно мягче сказал Адос, отстраняя девушку от себя. – Все мы в молодости влюблялись, с кем не бывает. Ты еще найдешь свою истинную любовь и будешь счастлива. Я крепко в это верю. А теперь идем в дом. Тебе нужно умыться и отдохнуть. Если хочешь, позвони кому-нибудь из друзей, пообщайся. Совсем скоро ты сможешь вернуться в Олимп. Просто немного потерпи.
Со своими необоснованными подозрениями, оскорбительными словами, недостойным поведением и гонором она чуть не превратилась в сварливую тетку Гестию. Девушка не имела никакого права осуждать своего дядю за его особое сексуальное предпочтение. У ее собственного отца были многочисленные романы на стороне с мужчинами и женщинами. Как быстро Перси об этом забыла. А хозяин преисподней на ее взгляд вел весьма скромную личную жизнь, стараясь хранить верность постоянному партнеру.
- Ты… его любишь? – с дрожью в голосе выдавила Перси, приближаясь с Блейком к дому.
- Как никого и никогда в жизни, - честно признался Аден, немного страшась этих своих странных чувств, невидимой нитью пронзивших его душу и сердце, делая владыку преисподней уязвимым. Мужчина поймал себя на мысли, что всем своим естеством желает, чтобы с этой необычной любовью и его милым мальчиком Цербером ничего плохого не произошло.
Глава 20
Олимп. Особняк громовержца.
«Ох уж эти бабы!» - с досадой и долей возмущения думал Зевс, покидая отцовский дом, куда благополучно доставил Деметру после посещения Аида. Сестра без умолку пилила его за то, что испортил настроение ей, Адосу и в первую очередь Перси. А ведь до того, как он соизволил открыть свой рот и намекнуть девочке о вещах, вовсе его не касавшихся, между дочерью и матерью возникло некое подобие налаживающихся отношений, а Зед взял и в очередной раз наплевал на чьи-то чувства и стремления.