— Когда он чуть не погиб, я решила, вначале, что это происки одного из вас. Очередная попытка отравить его, теперь успешная.
Она поставила бокал на стол. Красная капля жидкости стекла по её белому лицу.
— К счастью для вас, вашего ордена, вы оказались ни при чём.
Винсенто молчал. Он бы кивнул, но не мог пошевелиться.
— Я не буду играть в ваши игры. — холодно сказала Камилла — Не буду пить святую воду, есть чеснок, проверять очередной артефакт, который принесёт очередной гонец. У вашего ордена есть заклинания. Все они скажут, что я человек.
Камилла замолчала и выпила содержимое бокала, поставила на стол. С края стола она взяла несколько листков пергамента.
— Когда он вернётся на свой пост, вы продолжите свою игру. Дальше будете пытаться убить его, и продолжать верить в свет, который очистит всё. Но я буду говорить с вами лишь по делу.
Она выбрала из пачки несколько листков, и прочитала их. Затем протянула их Винсенто.
— Тебя зовут Винсенто. — сказала она. — Ты прибыл сюда впервые. Ты из Третьей Инквизиции. Ваш орден пытается изжить древнего вампира, известного как Крейтон. Крейтон скрылся от вас. Вы желаете получить помощь. Здесь несколько мест, в которых он может быть. Я разрешаю взять эти листки.
Чуть дрожащей рукой Винсенто взял листки.
— Иди. Твои дела здесь завершены. Твой орден передаст плату обычным способом. Пусть не пытаются меня обмануть.
Повисла тишина. Винсенто сидел неподвижно. Пауза затянулась.
— Выйди за дверь. — скомандовала Камилла — Потом я разрешаю действовать самостоятельно.
Винсенто встал. Медленно, неуклюже подошёл к двери. С трудом, у самой двери, остановился, попытался изобразить поклон. Дверь приоткрылась, и он вышел наружу. Там, за дверью, он осел на землю, и долго переводил дух.
Камилла откинулась на кресло и продолжила пить странное вино из хрустального бокала, когда шкаф около одной из стен отодвинулся в сторону. На стене вспыхнула светящаяся линия, и там открылась скрытая дверь. Из неё вышел Алахард — величайший архимаг человечества. Он будто сошёл со страниц сказки о магах — с белой бородой, он был одет в расшитую звёздами и магическими письменами мантию. На голове его была широкополая шляпа, а в руке он держал свой посох — с набалдашником из светящегося драгоценного камня. Он выглядел усталым.
— Мой брат? — Камилла недовольно повернулась к Алахарду. Она чуть хмурилась.
— Он не потерял себя, и продолжит существовать. — устало сказал Алахард, и задумчиво оглянулся на дверь.
— Жить. — предположила Камилла.
— Можно сказать и так. — неохотно согласился Алахард.
Пауза.
— Он станет прежним? — Камилла уставилась на Алахарда кровавыми глазами.
Алахард тяжело вздохнул. Он подошёл к столу, и сел в правое кресло.
— Может быть, угостишь старика? — сказал Алахард, и кивнул в стороны бутыли. — Я узнаю этот аромат.
Снова повисла пауза. Потом Камилла встала, взяла из шкафчика ещё один бокал, и поставила на стол. Она молча пододвинула бокал и бутыль к Алахарду. Маг покачал головой, и налил себе вино сам. Он поставил свой посох на пол, и посох замер, встал вертикально, без опоры. Алахард медленно отпил из бокала.
— Мой брат. — напомнила Камилла. Алахард снова вздохнул.
— Эффект… — задумчиво сказал он. — эффект на Кармине был как от мощнейшего проклятья. Проклятья без магического отпечатка. Такой, как он…
— Человек. — сказала Камилла. Маг нахмурился и покачал головой.
— Когда-нибудь я узнаю, как вы это делаете. — сказал недовольно Алахард. — Такой "человек", как он, должен был погибнуть от него. Я остановил процесс, и теперь он медленно приходит в себя.
— Как долго? — спросила Камилла.
— Месяцы, может больше. Он накопит силы и вернётся сюда, и будет снова насмехаться над несчастными инквизиторами.
Камилла фыркнула.
— Без этих "несчастных" мир стал бы лучше. "Свет очистит всё".
Она с раздражением оттолкнула бокал от себя. Он покачнулся, чуть не упал. Алахард, после паузы, заговорил.
— "Свет очистит всё", скажет один, и поможет кому-то в нужде. "Свет очистит всё", скажет другой, и убьёт того, кого сочтёт тьмой. Одна вера, разное действие, разный результат. Стоит начать воевать с фанатиками, и ввяжутся в неё те мирные люди.
— Предлагаешь ли ты ничего не делать, "Алахард Великий"? — нахмурилась Камилла.
— Я живу очень давно, — сказал Алахард, — Меня связывают клятвы, обязательства. Но за всё это время, я не нашёл абсолютно правильный путь.
Камилла посмотрела на Алахарда.