Ела она очень и очень много, больше своего веса, причём непонятно было, куда еда уходит. Однако от приготовленной пищи она не отказывалась. Как, например, от поджаренного на костре мяса.
— Зачем столько еды? — спросил под конец второго дня Клык, поджаривая на костре мясо пойманного Рисской оленя. Кстати, местная живность под конец первого дня поняла, что близко к Рисске лучше не подходить, и обходила их стороной. Правда, сразу же выяснилось, что у Рисски хороший нюх, а местную живность она легко выслеживает и догоняет.
— Накопить! Потом сделать "пщщ". — облизнувшись, сказала Рисска. Она смотрела на поджариваемое мясо, и ждала, когда Клык закончить готовить.
— Зачем "пщщ"? — попытался выяснить Клык.
— Лечить! Стать сильнее! — ответила Рисска. Клык покачал головой и кинул ей кусок поджаренного мяса. Она поймала горячее мясо на лету, и даже не поморщилась и не обожглась. Затем впилась в него зубами, и начала пожирать, раздирая на части.
— Я остатки доем — с набитым ртом сказала Рисска и Клык задумчиво кивнул. Он раздумывал, что делать дальше. Графиня дала ему хороший контракт, но он со временем закончится. Вряд ли он будет дольше месяца. Что потом? Можно взять снаряжение получше, и попытаться, быть может, понравиться Тирре. Если только средняя зверокошка примет малого зверокота, даже такого чудовищно большого как он.
— Что подарить самке, Рисска? — задумчиво спросил Клык у Рисски.
— Мяса! Много. Жареного. Два-три оленя хватит. — посоветовала обжора.
Клык кивнул, кинул ей ещё один шмат покрывшегося поджаркой мяса, и принялся за свою порцию — трёхкилограммовый кусок мяса. Зверокоты его размера ели больше людей, предпочитали мясо, но в отличие от диких кошек могли усваивать человеческую еду вроде каши. С трудом. Пропитание Клыку обходилось вдвое дороже чем человеку.
— Можешь дожарить или доесть тушу — сообщил Клык. Рисска кивнула с набитым ртом. Завтра, наверное, от туши оленя ничего не останется, а она даже не растолстеет. — Я спать.
Клык свернулся на своей подстилке, накрылся тонкой тканью и быстро уснул. Рисска осталась экспериментировать с костром и мясом. Готовить у неё получалось не всегда, но подгоревшее мясо она тоже ела. Даже подгоревшее до черноты.
Ночь прошла без проблем, хотя Клыку снилась какая-то чушь. Он снова увидел тот момент, когда встретил Рисску — испуганная Тирра стояла за гильдейской стойкой, и худая фигура пыталась её обнюхать, перегнувшись через стойку. Вот только в этот раз вместо Рисски оказался зверокот. Молодой, богатый и наглый аристократ, который хотел взять в жёны Тирру. Тирра в его сне согласилась.
Клык подскочил на подстилке и стал вертеть головой. Наступило раннее утро, воздух был прохладным, и впервые за последние два дня он увидел дремлющую Рисску. Она спала, сидя на ветке дерева и прислонившись к стволу. Но стоило лишь посмотреть на неё, как она мгновенно проснулась и уставилась на Клыка кошачьими глазами.
— Всё? Проснулся? Теперь идём? — спросила она и зевнула, продемонстрировав свои фирменные зубы, в два ряда.
— Сейчас пойдём. — согласился с ней Клык, отгоняя обрывки неприятного сна. Видение уезжающей на карете Тирры постепенно тускнело.
Он собрал свои пожитки, раскидал костёр, оглянулся по сторонам. От туши оленя осталась кучка костей. Рисска в этот раз решила не сжирать всё, а ограничилась мясом. Интересно, почему. Может, ей надоело грызть большие кости и копыта. Лесным хищникам в этот раз хоть что-то перепадёт, правда кости всё равно были вычищены до блеска.
— Идём? — снова спросила Рисска.
— Теперь идём, — согласился Клык.
И они пересекли границу Тёмного леса. Здесь должен был жить тот самый корнеед, заказ на которого взяла Рисска. Но что-то было не так.
— Тихо. — сказала Рисска.
Клык прислушался. И это действительно было так. Тишина, ветер и шелест травы. Тяжёлые тучи над лесом, но они не похожи на грозовые. В лесу было непривычно прохладно.
Он принюхался. Ароматы застарелых запахов, кто-то бежал, давно, пахло страхом. Нюхала воздух и Рисска, задрав своё почти человеческое лицо. Рисска вдруг издала трель, и в чащу леса улетело огромной длины ругательство, сказанное на наречии охотников. Клык уставился на неё, а она слушала, навострив уши.
— Туда. — сказала она. И направилась напрямую в чащу, принюхиваясь и прислушиваясь. Снова останавливалась, выдавала очередную оскорбительную трель, и слушала внимательно.
— Зачем ты… — не выдержал Клык, который хотел понять, зачем ругаться в лесу.