Его мысли перервал появившийся в конце улицы прохожий. Мужчина шёл, опустив голову, оберегая лицо от резких порывов мокрого ветра. Он не мог видеть тёмную тень, что стремительно метнулась к нему из подворотни.
Острые когти вонзились в плечи, вихрем отрывая несчастного от тротуара. Мужчина вскрикнул, пытаясь вырваться, но гаргулья не собиралась так легко выпускать свою добычу.
Теперь его ничто не остановит.
Даже если бы сам Господь Бог сейчас материализовался посреди улицы, Гидеон бы не отступил.
Аедан не проживёт ни секунды дольше, чем военачальник гаргулий отмерил сам ему.
Демон все-таки ухитрился выхватить оружие, желая побороться за свою никчёмную жизнь. Гидеон, крутанувшись в воздухе, протащил Аедана по крыше старой фабрики, ломая доски перекрытий и осевшую черепицу.
Ярость туманила разум, вырывая из горла рык, леденящий даже душу демона.
Гидеон взлетел ввысь, быстро набирая высоту и на мгновение зависнув в воздухе, выпустил Аедана из хватки. Он наблюдал за его стремительным падением с абсолютным равнодушием, но через секунду, резко спикировав, подхватил демона передними лапами, с диким рёвом разорвав напополам.
Отсветы яркого пламени блеснули в серо-голубых глазах и, закинув голову, гаргулья издала протяжный горький вой, прокатившийся эхом по залитому дождём городу.
***
Лунный свет просачивался через огромные витражи и таинственно поблескивал на отполированных камнях; цветные осколки, усыпавшие пол, неприятно хрустели под каблуками сапог. Очередной промозглый порыв ветра ворвался в разбитое окно, лихо проносясь по пустынному залу. Гидеон передёрнул плечами, пытаясь избавиться от ощущения, что там на улице ветер, как профессиональный плакальщик, рыдал над его душой.
Он не позволит сомнениям поколебать его уверенность, сейчас каждая минута была дорога. Демоны четко поставили свои условия.
«Существо» в обмен на Леонору.
Вот только «оно» успело сбежать.
И у него не было другого выхода, как достать из святилища единственный имеющийся у него козырь.
Гидеон склонился к небольшим медальонам на полу, с выбитыми на них знаками Ордена. Лезвия секиры четко легли в замки, повернув их, он благоговейно наблюдал, как алтарь разъезжается в стороны, открывая вход в святилище.
Его воины были совершенно правы, доставать что-то из хранилища было разрешено только Королеве, но в нынешней ситуации он не мог поступить по-другому. Леонора единственная оставшаяся связь Ордена с Архангелами. Без неё они жалкая кучка воинов без надежды на пополнение.
В святилище находилось много реликвий, большинство из них были бесценны, но Гидеон пришёл сюда за вполне конкретным артефактом — дневником профессора. Тем самым, в котором было детально описано появление «существа».
«Этот дневник доказывает, что Бог больше не единственный творец».
Те слова Королевы глубоко запали ему в душу, но разве можно назвать «творением» — «это»?
Гидеон презрительно скривился.
И пусть у «существа» теперь есть имя, но это не делает из него человека.
Без души «оно» всего лишь кусок мяса, умеющий ходить и разговаривать. И что толку от этого, если своими действиями монстр несёт лишь опасность и для Ордена, и для людей.
«Оно» серьёзно думает, что размахивая своими палицами делает добро?
Нет, «оно» думает сугубо о себе. Только и умеет, что убивать. За двести лет «существо» даже не смогло разобраться в том, кто оно и на чьей стороне.
Да в Брай было в сотни раз больше людского, и это не смотря на её демоническую сущность. Узнав правду о себе, она не пряталась и не сбежала. Она спасла Королеву, спасла его, даже после того, как узнала, что он хотел её убить.
Это Брай заслуживала шанса на жизнь!
Брай, а не это порождение человеческого самолюбия. Профессор решил, что может быть Богом, и поплатился за это не только своей жизнью, но и жизнью любимой.
Такие, как этот монстр, не должны существовать, они — это насмешка над Господом, и не заслуживают ничего кроме смерти.
Гидеон решительно подошёл к ларцу, стоящему на полке у стены, и, открыв крышку, взял в руки небольшую книжку в кожаном переплете, с вытисненной на обложке буквой «Ф».
Назад пути нет.
— Господи, прости меня!
***
Королева корила себя за произошедшее, за нападение на Собор, за гибель воинов, но Гидеон был уверен, её вины в этом нет.
Все действия Леоноры были направлены на благо человечества.
Если кто и виноват, то это «существо», вдруг решившее вернуться в Париж, навлекая на себя и на Орден опасность. Из-за его эгоистичных действий погибло шестнадцать его братьев и сестер — среди них Офир и Кезия. Гидеон горячо молился, чтобы свет принял и защитил их.
А теперь монстр стоит в их обители, рассказывает о том, что по его образу и подобию Наберий собирается создать армию ходячих трупов. Понимает, что эти легионы ада поработят и уничтожат мир, но даже сейчас думает только о себе.
«Когда вы отнесёте нас в безопасное место, я скажу, где дневник».
Опять хочет сбежать и скрыться, прикрывая свою трусость заботой об учёной. Ему плевать, что будет с остальными. Как же Гидеон его ненавидел и презирал!
Воин слушал обещания Леоноры, склонив голову и сжимая кулаки от негодования. Почему эмоции затмевают собой священный долг даже у неё?
Но Королева в этот раз его не разочаровала.
***
Гидеон крался за монстром до его укрытия, слышал, как тот звал какую-то Теру. Наверное, это и была та женщина, которую он хотел защитить.
Ну, что же, иногда мы не можем спасти тех, кто нам дорог. Он знал это лучше других. И это «убивало» его изнутри.
Он видел как «существо» взяло дневник…
***
Они дрались недолго, вернее Гидеон наносил удары, а монстр даже не мог толком защищаться, в итоге повис в проломе стены, схватившись рукой в древко топора.
Воин встал над ним, презрительно рассматривая всё ещё недоумевая, почему Господь защищает «это», а Брай ОН дал умереть?
Может это кара для него?
Гидеон поддел носком сапога топор, отшвыривая его вниз на улицу, и с любопытством наблюдал, как «существо» цепляется за жизнь. С каким-то человеческим упорством. Это было даже забавно.
Гидеон схватил его за горло, «вынося» его телом стены и двери в доме, пока они не вывалились наружу.
На лету замахнулся секирой, желая покончить со всем поскорее; «существо» вцепилось в древко, и они рухнули на крышу припаркованной машины.
Гидеон «обернулся» и вдруг почувствовал, что что-то не так. С левой стороны, сквозь доспехи пробивалось ели заметное голубое свечение. Какая ирония, он напоролся на собственную секиру, которую держало бездушное создание.
— Господь точно проклянёт тебя!
— Я уже проклят!
Гидеон не мог с этим не согласиться и, прикрыв глаза, отдался тому теплу, что окутало тело. За секунду до того, как всё исчезло, он понадеялся, что ТАМ он все-таки встретиться с Брай. Это единственное о чём он сейчас молился.
========== Глава 19 ==========
Брай несколько минут хлопала глазами, пытаясь прийти в себя и понять, что это было?
Какой странный сон.
Она отчетливо помнила, как плыла в молочно-белых причудливых облаках, ощущая невероятный покой и умиротворение. Это было загадочное место. Она вроде там была и не была одновременно.
А еще Брай помнила голос. Он что-то говорил ей, что-то очень важное, но она не могла вспомнить, что именно.
Повалявшись ещё пять минут, она выбралась из кровати и лениво выползла на кухню. Пока в турке закипала вода, смотрела в окно на блестящую от дождя улицу; вдалеке ничего не было видно — стена ливня укутала Париж.
Налив кофе в чашку, Брай включила компьютер, проверяя почту. Несколько писем из института, два заказа и очередное приглашение в Каирский музей. Его куратор уже пол года пытался добиться её приезда, но у неё всё время оказывались какие-то дела.