Люди копошатся на отмелях, глубже не рискуют заходить. Чуть далее, где начинались глубины и, на подводных камнях растёт великое множество раковин, рассекают гладь моря чёрные плавники акул. Что привлекло хищников в таком количестве, я не понимаю. Может сезонные миграции или банально выискивают жертву среди людей.
Мы идём по берегу, чувствуем на себе неприязненные взгляды, народ понимает, мы устроились лучше их — завидуют. Но, кто виноват, мы предлагали присоединиться к нам, но они предпочли гордое одиночество. Как говорится, останемся без штанов, но назло врагу, или — издохнем, но не отдадим свою независимость и самостоятельность — дурни… ничего, жизнь всё расставит по своим местам, ещё пару встрясок и толпою побегут к нам.
Не спеша направляемся к лагерю Вилена Ждановича. Взгляд Аскольда рыскает по берегу, по зарослям камыша. Он сосредоточен и насторожен, видно ждёт некий подвох. Семён, с грозным видом, тащит на плече полюбившуюся дубину. Нижняя челюсть выдвинулась вперёд, показывает его бесстрашие.
По мере продвижения начинаю догадываться, их нет на берегу, они поменяли место. Оказалось я прав, утыкаемся в брошенную стоянку: колышки повалены, вмятины от столов и плетёных кресел осыпались, всюду лежат пустые бутылки, кто-то ночью блювал, а в центре брошенной стоянки распласталась зловонная куча дерьма, как говориться: «уходить, так с музыкой».
— Я был уверен, что они ушли, — бесшумно смеётся Аскольд, — умные люди должны именно так поступить, зачем лезть напролом, всегда можно устроить засаду или обвал и одним махом снести наш лагерь к чёртовой бабушки.
— Над нашей площадкой уступ, обвал не получится, — я напрягаюсь и испытываю нешуточное беспокойство, но Аскольд кивает: — Да, это им сделать сложно… хотя, если постараться, то с тропы свалить в лагерь пару приличных камней вполне реально, как раз до родника докатятся, а там обычно скопление людей.
— Неужели они на это пойдут? — лязгнул челюстью Семён и взгляд тускнеет.
— Мы этого не допустим… колья надо вбивать, это и от медведя и от людей хорошо, — теребит пальцами бородку Аскольд, а взгляд рыскает по берегу, цепляя каждое укрытие, где бы мог затаиться потенциальный противник, — их точно нет на берегу, — утвердительно произносит он. — Надо пустую тару собрать, меня просто поражает их расточительность, — с недоумением произносит Аскольд.
— И, где их теперь искать? — теряюсь я.
— На плато, естественно не пошли, в лес — тем более, значит, как и мы, нашли убежище на склонах и строят круговую оборону, на всякий случай. По крайней мере, я бы так и сделал, — просто говорит Аскольд, с любовью поглаживая тощую бородёнку, — но, найти их надо, — во взгляде вновь появляется, что-то змеиное, и я понял, он считает, нам сделали вызов, — Никита, я пойду в камышах, а вам предлагаю идти друг за другом с дистанцией десять метров.
— Согласен, — я интуитивно чувствую, в вопросе тактики, Аскольд многократно грамотнее меня.
Через некоторое время минуем место, где на мужа Катерины напала акула. В этом месте над морем зависают скалы, и виднеется узкий проход на другой, более дикий пляж.
Аскольд, совершенно не вспотевший, прогулка по камышам его не утомила, лишь взбодрила, присоединяется к нам.
— Они прошли здесь, — в возбуждении говорит Семён, — вон, потеряли бутылку с виски. Ты смотри, это же Макаллан Файн Оак! — как ребёнок радуется он и тянет к ней руку.
— Не газуй! — Аскольд удерживает его за руку. — Хороший подарок, такие виски не на одну сотню долларов потянут, такое не теряют.
— Но потеряли? — не понимает Семён, но к бутылке не лезет, хотя я чувствую, у него, аж зуд в одном месте, так хочется выдернуть её из песка.
Виски сиротливо лежит этикеткой вверх, янтарная жидкость призывно сияет в лучах солнца, как чудесный сердолик, горлышко, словно случайно, воткнуто в рыхлый песок, но выше идёт едва заметный бугор.
Аскольд внимательно осматривает место, удовлетворённо хмыкает: — В их группе есть профи, — заявляет он, и сделанное открытие доставляет ему истинное удовольствие, — это ловушка, к горлышку привязана верёвка, при её натяжении, падает вон тот камень. Мы, естественно, бросаемся в эту щель между камнями, так как больше деваться некуда, и происходит интересная ситуация. Видите, ветка? Мы на неё наступаем, она работает как рычаг, и эта глыба закрывает выход. Просто и со вкусом, ловушка с тройным секретом, — Аскольд, по своему обыкновению беззвучно смеётся, — мне нравятся эти ребята, — делает он неожиданно потрясающее заявление, — но у них нет шансов, — с удовольствием добавляет он.