Прогуливаюсь вдоль озера, мои друзья следуют за мной. Трава мягкая как бархат, аромат трав приятно щекочет ноздри, множество мелких птиц выводят милые трели, стервятники не заглядывают сюда.
— Эту землю нам даруют Боги, здесь вырастит город, и назовём его Град — Растиславль, — в задумчивости произношу я и вспоминаю Росомаху.
Князь Аскольд преклонил колено, Семён упал на два колена, даже Игорь ощущает важность момента, звонко рычит и эхо зашелестело в скалах как серебряные монеты.
В озере, лицо омываю свежей водой, делаю пару глотков, невероятное ощущение, словно вновь родился! Мои друзья повторяют процедуру, они испытывают те же чувства, что и я.
С сожаления веду друзей в обратный путь. Минуем развилку ходов, любопытство затягивает, мерещится — там тайна, но не сейчас. Спускаемся к водопаду, охотники уже сняли шкуру медведя, скатали как ковёр и умываются в водах подземной реки, увидев нас, поднимаются, вкратце рассказываю о земле, что открыли — у них загораются глаза. Выражают желание подняться к озеру и поглядеть самим на чудный мир, но я считаю, что важнее идти в лагерь, все сроки возвращения вышли, в любой момент могут выслать спас группу, а это, совсем некстати.
Так как арктодус был людоедом, мы выкидываем его мясо к окраинам леса, себе оставляем огромные клыки и страшные когти, я хочу из них сделать несколько украшений, а может, они послужат знаками отличия.
На удивление быстро подходим к обрывам. Охотники идут сзади, несут шкуру, а она и без мяса неподъёмная, поэтому мы первые ступаем на родную тропинку, ароматный дымок от коптильни, приятно щекочет ноздри, слышатся голоса, сердце щемит от предстоящей встречи с родными. Сбегаем вниз, мне не терпится сообщить о своей победе, как триумфаторы входим в лагерь — у забора скопилось много вооружённых людей, первым нас увидел Анатолий Борисович: — Необычный ребёнок, — с интересом смотрит он на Игоря.
— Волчий приёмыш, дитя этого мира, — сообщаю я, — подобрали на месте схватки неандертальца с волками, пришлось взять, иначе погиб.
Анатолий Борисович обнимает меня и Аскольда, а в глазах тревога: — Собирались людей организовывать на ваши поиски, вы, маленько, задержались. Ночью чужие люди приходили, что-то вынюхивали, высматривали, думаю, вынашивают не совсем хорошие планы по поводу нас, выправка военная, похоже — спецназ. Я усилил охрану, очевидно, скоро пожалуют не прошеные гости.
— Срочно укрепляем забор… и нам надо готовиться к переселению, — я мрачнею, неприятности не заканчиваются.
— К какому переселению? — удивляется тесть.
— Мы нашли великолепное место, неприступное для врагов, достаточно близко, там раньше стоял древний город, стены сохранились.
— Хорошо, это очень кстати.
— Это в том краю, где было логово медведь, — продолжаю я.
— Да, да, медведь, — мне кажется, тесть несколько смущается, — вижу, осечка у вас с ним вышла, но всё наладилось, Игнат убил людоеда, в лагере праздник, он сейчас герой.
— Как Игнат? — у меня челюсть со скрипом выдвигается из суставов и заклинивается.
— Ночью на склонах услышали возню, он взял людей, и очень скоро притащили зверя. Животное даже больше бурого медведя, тощий, шерсть чёрная, когти просто громадные, но на концах тупые, на морде губы, вытянутые и толстые — очень необычное животное.
— Всё ясно, этот зверь муравьями питался, — хмыкает Аскольд, — я знаю этих животных. Из рода губачей, безобидные как хомячки.
— Значит не людоед?
— Людоеда убили мы, шкура сейчас принесут, — с грустью отвечаю я, мне неожиданно становится жалко Игната, представляю, какой для него будет облом, когда узнает, с каким зверем они вели яростную схватку, это всё равно, что вести корриду с коровой, которая всё время пытается убежать.
— Я то, всё думал, кого он мне напоминает? А ведь точно, это губач! — просветлел лицом тесть.
Внезапно из поворота вылетает Ярик и повисает на моей шее: — Папа, как хорошо, что вы здесь, мама плакала, переживала, что тебя медведь загрыз. Как хорошо, что дядя Игнат убил людоеда. Мы все так переживали, а дядя Игнат такой герой, он до сих пор рассказывает, какой бой произошёл, как медведь рычал, кидался.
Не успев моргнуть и глазом, а я уже стою в окружении родных: Ладушка меня целует, в глазах слёзы; мать и тёща всхлипывают; у Яны горят глаза; Светочка, как обычно, сурово отчитывает папаню за долгое отсутствие; Олеся уткнулась в плечо Семёну.
Игорёк пугается такого количества людей, отступает к стене и таращит глазища. Девочка первая его видит, отрывается от нравоучений, смело подходит к мальчику: — Новенький?