Митин подождал, когда машины поравняются с ним, и только тогда встал в полный рост. Его заметили, сразу несколько стволов уставились в его сторону.
— Кто такой?
Митин поднял руки, но невысоко, а так, просто чтобы были видны ладони.
— Митин. Роман. Ученый. Прибыл с группой вон…
И кивнул в сторону почти дотла догоревшего автобуса.
— А сам чего ж не сдох?
— Я выбежал, сидел сначала за стеной вон той, потом за мешками, там вон сидел… — Митин старался придать своему голосу как можно больше спокойствия, чтобы не нервировать разгоряченных после недавнего боя солдат. Не ровен час: кто-нибудь не выдержит — да и спустит курок. Просто так, для очистки совести нажмет на спуск… Им сейчас это сделать — раз плюнуть.
— Документы?
— А как же… — и он потянулся в карман.
— Стой, не шевелись, урод.
Митин одернул руку. Они подумали, чтоб у него там оружие. Впрочем, и их понять можно. А под дулами стоять все-таки страшно. Вот сейчас чей-нибудь скрюченный осенним холодом палец не выдержит — и надавит на спуск. Поэтому надо двигаться плавней, говорить спокойнее.
С брони спрыгнул один солдат, направился к ученому.
— Руки вытянул! Руки в гору, шибче!
Митин задрал руки. Грубые ладони охлопали его со всех сторон. Вытащили документы.
— Все нормуль, — махнул рукой солдат, — это те самые, что застряли тогда с путевками.
Митин не стал уточнять, что означает «те самые».
— Манатки там, как я понимаю, остались? — солдат махнул в сторону автобуса. Точнее, того, что от него осталось.
— Ну да, все там, в мешках. Руки-то хоть теперь опустить можно?
— Можно.
— Мне теперь куда?
— А хрен тебя знает. Топай, куда надо тебе.
— Да куда он в Зону-то на ночь глядя? — раздался голос с БТРа.
— А нам он здесь с какого припеку? Тут теперь со своим бы дерьмом разобраться надо. Если хочешь, вези его сам до точки.
— На хер он мне нужен…
— Ага, вот и мне. Топай, давай.
И сильный тычок едва не опрокинул Митина на землю.
Стоило ли тогда ждать, чтобы просто отмахнулись?
— Хоть машину разрешите взять, — сказал ученый.
— Хрен с тобой, бери. Только чтоб завтра с утра вернул.
— Да верну, не боись, — угрюмо ответил Митин, а про себя подумал: «Хрен я тебе теперь чего верну. Сам будешь за свои колеса ответ перед начальством держать. Хоть бы переночевать пустили. Уроды солдафонские».
Он пошел к УАЗику, приткнувшемуся на обочине. На полдороги сообразил, что нет ключей. Вернулся. Военные уже рассыпались по территории КПП, принялись за осмотр. Кто-то поправлял шлагбаум, кто-то затаскивал трупы в казарму. Здоровенный детина заметил Митина.
— Ты еще здесь?
— Ключи…
— Хрен знает, где ключи. Там поищи, — и детина неопределенно махнул в сторону КПП.
Ученый прошел в то самое здание с трупом. Мертвеца убрать еще не успели. В сумерках рассмотреть что-то было довольно трудно, но ключи — по виду как раз автомобильные — отыскались как-то сразу. Когда возвращался к машине, решил, что, если ключи не подойдут, то попробует перемкнуть провода, хотя понятия не имел, какие именно нужно будет замыкать. Но только не обратно к этим воякам.
Изо всей связки в замок вошли лишь предпоследние. Митин несказанно обрадовался, повернул ключ. Мотор радостно заурчал, ожили стрелки приборов. Славно: бак почти полностью заправлен, хоть с этой стороны подвоха ждать не придется. Рыкнула передача. Какие здесь тугие педали, однако…
По давно неремонтируемой дороге руль едва не выбивало из рук; к тому же, единственная уцелевшая фара слишком плохо освещала путь, так что приходилось держать скорость не больше сорока-пятидесяти. Куда ехать, Митин примерно знал: успел ознакомиться с картой еще в госпитале. Километрах в десяти должен быть первичный пункт сбора, нужно только не прозевать поворот на просеку. А там уж и рукой подать. Но километры шли, а поворота до сих пор не было видно. То ли все-таки пропустил, то ли карта врала. Митин даже начал не на шутку беспокоиться, как слева в свете фар возник черный провал между стволами. Вот и поворот, кажется.
Повернул налево, поймал себя на том, что не забыл включил поворотник. Эта деталь даже позабавила его. На секунду он отвлекся от дороги, а в следующий миг машину уже вывернуло поперек колеи, все закружилось, раздался грохот.
Митин испугался только когда уже вращение прекратилось. Сразу понял: перевернулся. Как по грязи вылетают с трассы — он знал не понаслышке, когда-то, еще в автошколе, они с инструктором ехали по грязной колее… Потом целый час выталкивали «Пятерку» на более-менее сухой участок. О Боже, как же давно это все было — словно и не с ним вовсе.