Шатаясь, Митин побрел вдоль просеки, стараясь держаться под прикрытием деревьев. Свернул с пути лишь дважды: когда увидел в свете луны хоровод листьев и выгнутые сучья: аномалия. Пришлось обходить ее довольно большим крюком, метров двести. И еще раз свернул, когда заметил, что идет по мху. Помнил: мох лучше всего впитывает радиацию. А дозиметры остались в автобусе…
Наконец, впереди в небе замаячил отсвет наружного освещения на базе. А через несколько минут — словно свет в конце тоннеля — и сами ее огни. Митин хотел прибавить шагу, но ноги все еще плохо слушались, и он едва не упал. Впрочем, это было бы уже не важно: он многое прожил сегодня и добрался бы до заветных железных дверей, хоть ползком.
«В триллере за мной полагалось бы гнаться какой-нибудь нечисти, а впереди кричали бы товарищи, подбадривая… — подумалось вдруг и, кажется, совершенно не к месту, — …а потом из последних сил я бы, облитый кровью, упал на железный пол, а за мной грохнула бы тяжелая дверь. А тварь осталась бы там, ревущая, свирепая. Так что не все так плохо. Мне нужно всего лишь дойти. Просто дойти. Ногами. Шаг за шагом. И пока я это думал, еще на несколько метров стал ближе».
Огни становились ярче, потом послышались негромкие голоса. После звуков ночного леса они ласкали слух.
— Эй, — сказал Митин, но его вряд ли кто-то услышал.
Только когда подошел совсем близко, кто-то из охраны заметил его и вскинул оружие. Ученый махнул рукой:
— Да свой я, свой…
Через полчаса он уже сидел в медблоке и, разогретый кружкой спирта и галетами, слушал болтовню медика, изголодавшегося по новому человеку, смотрел на железный пол и вентиляционную решетку в нем. Электрический свет тепло ложился под ноги, мягко струились вытянутые тени. Митин с наслаждением впитывал тепло, слова медика, солоноватый вкус галет… Ну, что он мог почувствовать и сказать еще? Только то, что:
— Ну вот, я и дома.
И приблизились они к тому селению, в которое шли; и Он показывал им вид, что хочет идти далее.
Тополь отошел от грузовика. Нехорошее предчувствие засвербило в груди. Что-то сейчас должно было случиться, вот прямо сейчас. Он замер, чтобы не пропустить опасность, но ничего не происходило. Только сердце стучало чаще обычного. Нет, он не боялся, пребывание в Зоне никого не излечивало от страха — от него вообще невозможно излечиться, но чувство нарастающей безотчетной тревоги постепенно овладевало всем его существом. В пальцах появилась неприятная слабость, задрожали колени. Потом во рту появился слабый металлический привкус, к горлу подступил комок тошноты.
Тополя вырвало, но из пустого желудка выдавилось лишь несколько капель кислоты. Он понял, что предчувствие не обмануло: все-таки случилось. Напрасно он подходил к этому грузовику. Даже если тот и не участвовал в ликвидации, все равно попал под первую волну. Но как же, черт возьми, быстро все проявилось. А казалось, что лучевая развивается долго…
Все правильно, все так и должно быть. Голые женские ноги болтаются на кухне. Тошнота и привкус на языке. За все приходится платить и никуда от этого не уйти. Жаль только, что до схрона так и не добрался. И про артефакт новый теперь узнать ничего не доведется. А знатно он стоит, должно быть.
Тополю показалось, будто из тумана кто-то шепотом окликнул его по имени. Это уже бред — понял он и тряхнул головой, чтоб сбросить наваждение. Но шепот повторился, теперь совсем рядом. Нет, не по имени. Слов совершенно не разобрать.
А что терять? После уже увиденного удивляться нечему. А вдруг там спасение?
И он пошел на шепот. Но тот словно ускользал. Казалось, что звучит совсем близко, почти у самого уха, но, в то же время, будто бы из тумана. И не понять: то ли женский голос, то ли мужской. Шепот настораживал, заставлял следовать за собой, но, если не вслушиваться, то даже убаюкивал. Словно бы успокаивал: ложись, расслабься, твой путь завершен.
А в ногах и правда было томно и тягостно. Каждый шаг начал даваться с неимоверным трудом, будто сам туман вдруг сделался вязким, как кисель. Тополь опустился на землю, исчезло всякое желание совершать любые движения, даже глазами не хотелось шевелить.
И полная тишина. Тишина в Зоне бывает редко. И вот — тишина. И только сердце часто отбивает пульс в ушах, а потом из тумана снова начинает шептать, нашептывать, перешептывать.