Но на часах без пяти шесть, надо собираться. Ветер не такой сильный, как вчера, даже дождь, моросивший весь день, прекратился. Поскорей бы выпал снег, тогда грязи бояться не нужно будет.
Я сидел в своей комнате и оглядывал ее — будто совершенно новыми глазами. Еще вчера я находился здесь же, на этом самом месте. Но как изменилось все. Даже Ван Дамм будто бы совсем другой. А буквально через час я буду уже с Людкой.
Даже дух перехватило, сладко-сладко зажало грудь, опустилось в живот. Приятно так. Я подумал, что общение с девушкой — как наркотик — стоит раз попробовать и потом будет на хватать постоянно. Даже вчера… нет, позавчера, всего-то ничего поболтали, постояли — а какой заряд, какие ощущения. И хочется, чтоб это повторялось, повторялось, повторялось… И сегодня — так и будет.
Но требовалось вставать, а я все медлил. Не хотелось разрушать таинственную атмосферу ожидания в этой полутемной комнате. Хотя я и знал, что потом будет только лучше. Будет по-другому и лучше. Но что-то подсказывало, что вот этого момента, наполненного неясным предчувствием, сладким щемлением в груди, уже не будет, не повторится это.
Стрелка коснулась двенадцати. Ровно шесть. Пора.
Я поднялся и пошел в ванную чистить зубы.
Было нетепло, воздух обжигал горло и с густым паром вываливался наружу. Но ни дождя, ни ветра. Асфальт покрылся тонкой ледяной коркой и красиво блестел в оранжевом свете фонарей. На фоне абсолютно черного неба теплились огни многоэтажек. Было легко и радостно, я летел по вечерней улице, вдыхая свежесть морозного осеннего вечера. Почему-то казалось, что все неудачи теперь остались в прошлом, что-то переломилось в жизни, перешло на новый виток. Теперь все будет получаться легко и непринужденно. Стоит только взяться — как все и получится.
И проплывающие за окном троллейбуса огни — они такие праздничные. Совсем как на Новый год. Хотя нет, это совсем другое. Что-то совсем другое. Такого прежде не было со мной. Это любовь? Кажется, пока нет. Просто радостно от предстоящей встречи.
Не хотелось копаться в себе и разрушать атмосферу таинственного вечера.
Когда же вышел из троллейбуса, на душе вдруг засвербило. Я даже замедлил шаг. А вдруг не ждет? А вдруг у нее другие планы на вечер? И что я скажу? А вдруг она скажет, что сегодня слишком холодно? Или вовсе ее дома не будет?
Хотя к черту. Слишком много «если». Самое худшее, что может произойти, — это встреча ее целующейся с парнем. Но тогда можно будет просто уйти.
Снова голова заболела. Вдруг и правда увижу?
Да ладно, не увижу никого. Она сейчас сидит в комнате и меня ждет. Я же обещал зайти, когда погода наладится. А вчера был ветер и дождь, так что у меня законная причина не приходить имелась. Сегодня же слово свое сдержу — приду. Вот она и ждет меня. Сидит в своей комнате на кровати и ждет.
И сразу снова сделалось легко. Да, конечно же ждет. Не может не ждать. Я же обещал, и она про это знает.
Снова подворотни, темные переулки. Но дорога была знакома, я даже почти не боялся. В самом деле, что может случиться, если впереди ждет девчонка? Только у самого подъезда немного замедлил шаг. Сердце билось чаще, голову будто в кипяток опустили. Что я скажу сейчас? А если все-таки дома не будет?
Но сам все шел и шел вперед. Поднялся по лестнице. Вот ее квартира. Теперь нужно нажать на кнопку звонка. И потом пути назад уже не будет.
Да что я, в самом деле! Зачем же пришел сюда, как не за этим! Когда нажимал на кнопку, увидел, как дрожит палец.
С той стороны послышались шаги. Сразу понятно, что не мужские. Заскрежетал замок. Я принял более удобную позу, переступил с ноги на ногу.
Это она. В темно-зеленом халате.
— Приве-е-ет…
— Добрый вечер.
Она удивилась. Значит, все-таки не ждала. Это я себе возомнил, будто сидит и ждет, а она, должно быть, обо мне и думать забыла. Сразу охватило равнодушие, даже апатия ко всему происходящему. Захотелось только чтобы это все поскорее закончилось.
— Вот, я обещал зайти. Как погода исправится. Вот… пришел…
Пересохший язык едва ворочался, во рту появился неприятный привкус, хотя зубы чистил совсем недавно.
— Да холодно там, наверное.
— Ну так… не очень тепло. Но жить можно, — я натянуто усмехнулся. Вроде как пошутил. Шутка-то кривая какая-то вышла. Макар наверняка сейчас выдал бы фразу, достойную фильма. Но мне абсолютно ничего не приходило в голову, совершенно не приходило. Голова вообще пустая была. Некстати вспомнилось свое вчерашнее отражение в зеркале. Я сейчас такой же перед ней и стою, прыщавый и нескладный.