— Что?.. А, ну само собой, растет, а то как же. Чье-то желание исполнится — вот и Выброс, а затем и расширится. Если желание большое — то намного, поменьше — ну и расширится поменьше, да.
— Желание?.. — не понял я, смутно припоминая что-то прочитанное в очередном таблоиде.
Фитиль раскрыл рот, чтобы ответить, но так и замер: в тишине со стороны домов отчетливо застучали выстрелы вперемешку с криками.
— Это что за…
И он, несмотря на то, что минуту назад едва мог приподняться на локте, довольно резво вскочил на ноги, подхватил ружье и потрусил на выстрелы. Решив, что отсиживаться мне тоже не резон, я заспешил следом. Фитиль не обращал на меня внимания, на ходу запихивал патроны в стволы. Чем придется воевать мне — о то я тогда, признаться, не подумал; бежал, потому что просто — бежал. Тем временем, выстрелы и крики сделались громче.
— Вон там засела, гнида, доставай ее! Шуруй, шуруй! Сейчас мы тебя достанем!..
Посреди улицы несколько сталкеров вели огонь по невидимой цели. Фитиль подбежал к одному и что-то спросил, ему ответили, но из-за выстрелов я не расслышал. Тоже подбежал, стрелявшие на меня даже не посмотрели, двинулись к домам. Я немного приотстал, не желая путаться у них под ногами или схватить шальную пулю. Свернул за угол. Там увидел стоящего ко мне спиной человека в изодранной куртке. Он не участвовал в общей суматохе, преспокойно покачиваясь, будто в такт неслышимой музыке. Даже что-то напевал.
— Эй, что тут происходит-то? — я тронул человека за плечо — и отпрянул от неожиданного зрелища.
Провалившиеся в черноту желтые глаза бессмысленно уставились в меня с морщинистого черно-зеленого лица, обросшего седой щетиной. А из дырявых щек ясно проступали серые кости зубов и черепа. Жуткий запах гнили ударил в нос. «Прокаженный», — мелькнула мысль, и я инстинктивно отпрянул в сторону. И вовремя. Человек вскинул выпрямленную руку — и пуля просвистела в сантиметре от виска.
Второго выстрела я дожидаться не стал. Броском опрокинул врага на землю и что есть силы стал лупить по изуродованному лицу. Но противник, казалось, не чувствовал боли. Сильным рывком отбросил меня назад и начал медленно подниматься. И еще на этом страшном лице не было крови, хотя я как минимум переломал ему нос в нескольких местах. Только глухое рычание бурлило в его груди.
Я тогда забыл про нож: от такого зрелища не только про нож забудешь. Схватил какую-то доску и стал отчаянно лупить ею по трясущейся черной голове. Кажется, бил я довольно долго, все было будто в тумане, почти как во время моих первых дел. Только теперь к ярости и возбуждению прибавилось ощущение жути. Да, было очень страшно в первое же утро здесь столкнуться с непонятной изуродованной тварью.
Потом он мешком упал вниз, из расколотой головы медленно выползала серая студенистая масса. Конечности трупа дергались, но к этому зрелищу мне было не привыкать. В обычных условиях меня бы это даже возбудило, но теперь я не почувствовал ничего, кроме омерзения. Ногой отодвинул из его трясущейся ладони пистолет. Вот и трофей. Надо было еще обыскать на предмет патронов, но уж больно жутко воняло.
— А ты ничего так, сам справился, — услышал я за спиной.
Фитиль в окружении еще нескольких сталкеров смотрели на конвульсирующего в траве урода.
— А это кто? — я сильно запыхался, поэтому слова выдавливались с трудом.
— А это, дружбан ты мой, нежить, самая настоящая. Странно, что до Кордона дошли. Обычно их еще далеко на подходе отстреливают. А этот, вишь ты, видать, давно бродит: глянь, какую щетину отрастил.
— Нежить?..
— Ага, зомби, — кивнул Фитиль, но, видя мой непонимающий взгляд, пояснил, — с Выжигателя поди прут опять, тоже свой брат сталкер, да только не повезло, мозги изжарило, да. Если мне изжарят, то и мне вот так башку раскромсают. Никуда не денешься.
Я с трудом верил своим ушам: какие такие зомби? Не Resident Evil же, а Украина. Но тогда становилось понятным и странное его поведение, и отсутствие крови…
— О, а у тебя теперь трофейный, — кивнул Фитиль на пистолет, — и ружье пока не потребуется. Маслят теперь добудь, вон у него должно быть наверняка немного, — и кивнул в сторону почти угомонившегося трупа.
— Трясется, черт…
— Ну как оттрясется. Меня, признаться, тоже это коробит.
— И много их сегодня пришло?
— Чело… штук пять. Это уже второй раз за месяц. Но в прошлый раз был всего один.
— А если укусит?..
Все немедленно расхохотались в голос.
— Та ні, це ж не кіно, — сквозь смех выдавил из себя один, — Мізки випалило, це не заразливо. В деяких і в звичайному стані мізків нема.