— Еще… немного… — выдохнул Петр, — скоро… долговцы… блокпост…
Воздух прорезала тугая очередь, явно из чего-то тяжелого.
— Бодрей шевели батонами! — раздался впереди голос, будто из бочки.
Мы вылетели на поляну и покатились по земле. Дыхания не осталось совсем. Я схватился за горевшее изодранное лицо. Петр растянулся рядом, хрипящими легкими хватая воздух.
— От них… только… так… по кустам… иначе… сразу…
Над нами повис громадный черный мужик, весь опутанный трубками, в противогазной маске, с пулеметом наперевес. Экзоскелет — сразу узнал я. Частенько на гламурных фото фигурировала эта экипировка, порой даже создавалось впечатление, что половина Зоны щеголяет в нем. Блондинистые тетки с голым шестиразмерным выменем, наполовину облаченные в блестящий экзоскелет; мужественные самцы, будто космонавты, погруженные в хромированные трубы… А вот теперь довелось и в полевых условиях лицезреть это грандиозное сталкерское обмундирование.
— Удрал, — разочарованно прогудело из-под маски, — давеча его собратьев тут постреляли нормально так, вон, греются, — и указал куда-то в сторону.
Там слабо дымила какая-то бесформенная груда, кажется, человеческих тел…
— А все ж… не упустил, — Петр не без гордости разжал ладонь с артефактом.
— Светляк, — сказал сталкер в экзоскелете, — продай-ка.
— Сколько?
— Ну, полсотни евриков пожертвую, так и быть.
— Хо, да я ученым за сотню сбагрю легко…
— Ну-ну, ты сначала дойди до них.
— А дойду, дойду.
— Ну дойди, дойди, — мужик сразу потерял к нам всякий интерес и исчез из вида.
Я приподнялся и осмотрелся.
«Блокпост» представлял собой обыкновенную баррикаду из набитых чем-то мешков, за которыми прямо на земле сидело с десяток таких же сталкеров в черном, но только трое из них было в экзоскелетах, остальные — в неизвестной мне экипировке, которая, впрочем, также внушала уважение. Сразу бросилось в глаза вооружение: не обыкновенные Калаши или двустволки, но увесистые винтовки и автоматы, судя по всему, иностранного происхождения. Невдалеке чадила черным указанная первым сталкером куча, еще ближе — закопченная пустая бочка, у которой задумчиво стояло еще двое. Вообще, было больше похоже на какой-то привал, чем на блокпост. Впрочем, в блокпостах я был не силен.
— Ничего, — ободряюще кивнул Петр, — отсидимся у них, потом дальше пойдем.
— Это и есть те самые долговцы?
— Ага, те самые, — Петр потрогал глубокий шрам на скуле, поморщился, — это еще нормалек, легко ушли. В поле он нас в два счета разодрал бы.
Я вспомнил черное тело на фоне туч и содрогнулся. Если эта тварь совершает такие прыжки, то в том, что «разодрал бы», сомневаться не приходилось.
— А что они тут делают? — кивнул я в сторону баррикады.
— Ну, это тут такой блокпост у них, территорию держат.
— Территорию? Зачем?
— Тут все территорию держат. Свалку — бандиты, Янтарь пока за Долгом остается, Агропром… не знаю, кто там сейчас. Был за Свободой одно время. Но Долга бояться нечего, они нашего брата не трогают, не то, что бандюки или вояки хреновы. Братки могут в рабство продать, а могут и сразу шлепнуть, а вояки — те сразу палят, даже к стенке не поставят.
— Жалко им, что ли…
— Ну, режимная зона, режимная зона. Боятся, как бы за периметр чего не пронесли. Только сами и несут же направо и налево. За водяру тебе хоть БТР к порогу пригонят.
На самом деле, я сильно засомневался в том, что «за водяру хоть БТР», но возражать не стал. Да и не хотелось: уж слишком устал.
— К оружию! — раздался голос со стороны баррикады, застучали выстрелы.
Долговцы сразу рассыпались в боевом порядке, по всему было видно, что они — знатоки ратного дела, каждый знал свое место, каждый отчетливо представлял, что ему делать. Я вопросительно посмотрел на Петра.
— Оставь, — махнул он рукой, — это не наша война.
Долговцы тем временем заняли оборону. Совсем близко просвистело. Мы бросились к баррикаде: там хоть какое-то укрытие. Выглянув из-за мешка, я увидел небольшую толпу зомби, нестройно ползущую прямо на нас. Долговцы методично и даже как-то буднично отстреливали их по одному.
— Один есть.
— Хоп, еще одна зарубка…
Будто в тире, а не на поле боя.
Зомби вяло отстреливались, что-то рычали, невнятно бормотали, судорожно двигая конечностями. Одни рефлексы, никакого осмысления.
Я прицелился и тоже выстрелил. Не попал. Снова выстрелил и снова мимо. Решив, что впустую тратить патроны будет непростительной роскошью, свои попытки внести толику в общее дело оставил. Наступавшая толпа быстро смешалась, некоторые, в которых, видимо, еще теплились остатки сознания, даже принялись отступать, создавая еще большую неразбериху. Некоторые упали, но продолжали дергаться на земле.