Тополь все-таки выстрелил. Но не в капитана, а предупредительным, пустив пулю у самого уха. Существо рыкнуло, на секунду замерло — будто в нерешительности.
— Сгинь, проклятый зомби, — сказал Тополь, но выстрелить не успел: бывший капитан стремительно бросился на сталкера, и оба покатились в костер. Посыпались искры, внутри которых отчаянно сцепился клубок человеческих тел. Но Тополь оказался проворнее — вывернулся и оказался наверху, размашистыми движениями стал «макать» зомби прямо в огонь. Тот свирепо рычал, пытаясь вырваться из цепких клешней Тополя. Наконец, и ученый немного пришел в себя. Бросился на помощь сталкеру, но, не найдя под рукой ничего более существенного, выдрал из перегородки подгнившую доску и с размаху врезал по горящей голове зомби. О том, что в нескольких шагах лежит пистолет, Митин как-то не подумал. Не успел подумать.
Но бывший капитан каким-то непостижимым образом смог извернуться и выскользнуть из огня. Одежда и голова на нем пылали, раздался противный запах горелых волос и кожи. Утробно рыча, зомби выскользнул из сарая, Тополь, отлетевший к противоположному концу сарайчика, ринулся было вслед, но капитан уже стремительно продирался через отдаленные кусты, так что догнать его вряд ли представлялось возможным.
— Ничего, сам догорит, — сплюнул сталкер.
Ученый по-прежнему стоял у разворошенного костра с обломком доски в руке, глаза его бешено вращались.
— Отбой, лаборатория, — Тополь хлопнул Митина по плечу, — отбой, говорю. — И отобрал доску.
Только тогда к ученому вернулся дар речи:
— Надо… догнать.
— Не догонишь, — махнул рукой сталкер, — теперь точно не догонишь. Да и не за чем. Или сам догорит, или сейчас в аномалию вляпается. Жаль капитана, но уж ничего не попишешь.
— Отчего он таким стал-то?
— Черт его знает, где побывал до этого. Никогда б не подумал, что зомбем вот так сделаться можно.
Ближе к ночи пошел сильный ливень. Треск грозы раскатывался по округе, заглушая все остальные звуки. Абсолютную черноту со всех сторон то и дело прорезали гигантские щупальца молний, на секунду выдирали из тьмы резкие изображения домов и деревьев.
Крыша хоть и протекала, но в костер попадало совсем немного. Тополь задумчиво всматривался в огонь, облизывавший толстые узловатые ветки; Митин дремал, уронив голову на колени.
Протяжный собачий вой тоскливо приплыл над Зоной откуда-то из леса.
Вдруг Тополю показалось, что рядом с дверным проемом едва слышно хрустнуло. Могло и почудиться; в конце концов, за таким грохотом разве что-то расслышишь… но без резких движений взял «Винторез», продолжая неподвижно сидеть, исподлобья внимательно следил за входом. Прошла минута, другая. Никакого движения. Если б не выбитая дверь, можно было запереться.
Митин поднял голову. Заметил ружье в руках у сталкера и сам взялся за автомат, оставшийся от капитана.
— Отбой, ложная тревога, — Тополь поставил «Винторез» на предохранитель.
— А что было?
— Так, показалось… хрустнуло…
— А если не показалось?
— Будь и правда крупная тварь, мы бы уже не разговаривали. А мелочевки тут шариться может — стада целые. Только вряд ли они на огонь набредут, побоятся. А крупняк за версту услышим.
— Вот ведь Зона… — задумчиво произнес ученый, будто бы разговаривая сам с собой.
Тополь не отозвался. Он давно привык к подобным размышлениям вслух — и в баре, и на Кордоне. Сидит вот так же у огня сталкер, потом вздохнет чему-то своему, неизбывному и, ни к кому не обращаясь, скажет:
— Да… такая вот у нас с тобой аномалия получается.
И снова умолкнет.
Должно быть, Тополь и сам порой думал вслух, по крайней мере, несколько раз слышал свои мысли, озвучиваемые своим же голосом. Бывало это в моменты крепкого раздумья или опьянения.
— А ты слышал про аномалию Ириша? — сказал он, чтоб отвлечь ученого да и себя от этих медленных мыслей вслух.
Митин как будто немного встрепенулся, поднял глаза.
— Ну так вот, это мне на Кордоне рассказывали, будто появилась в Зоне новая аномалия такая. Идешь, скажем, по лесу. И вдруг как будто ласковый кто-то тебя приманивать начинает. Не контролер — это точно, но такое, говорят, желание пойти вот, скажем, за те кусты разбирает… Можно себя пересилить и не пойти. Но уж если поддался — то попадаешь в аномалию, которую пока ни один детектор определять не умеет. Внутри все тепло становится, приятно, тело расслабляется, хочется лечь прямо на траву и уснуть…