— Вы Басмачев? — осведомился Михеев.
— Басманов, — равнодушно поправил мужик, — ну, вы кто сами?
— Из НИИ… — начал было Митин.
— А, да-да, — Басманов махнул рукой, чтоб не продолжал, — звонили насчет вас. Значит так, ребятки. Если ссыкотно, то можете сразу назад, а если погуляли здесь и не передумали еще, то будем определяться.
— Будем, — сказал Митин, — не зассали.
— Ну и славно. Тогда опрокинем за это дело.
И Басманов выплеснул в рот содержимое налитого до того стакана. Крякнул, довольно потер лицо.
— Значит так, ребятки. Прибыли вы в полную, еще очень даже интеллигентно выражаясь, жопу. Причем, вроде как добровольцами. А это значит, что дураки.
— Это как же… — возмутился было Михеев.
— Стоп, не перебивать покуда, — поднял палец Басманов, — не перебивать. Итак, дураки. Оба. Значит, еще не знаете, что вас тут ожидает и насколько тут дырка и в которой жопе. Отговаривать не буду, бесполезно, насколько понимаю. Но предостеречь должен. Инструктировать вас другие будут, потом сами пообтешетесь, ума-разума наберетесь, пока же вот что скажу вам, ребятки. Не суйте свои носы ни в какие непотребные места.
— Жопы, — подсказал Михеев.
— Да. Именно, — кивнул Басманов и налил в стакан, — но совать придется в любом случае, затем сюда и приехали. Только не первое время. До вас тут многие бывали, не все своим ходом назад возвращались. Иных и трупов не находили. Так что первое время не лезьте, куда не следует. Ну а сейчас — за прибытие!
И он опрокинул стакан в рот.
— Угощайтесь, — кивнул на остатки в бутылке.
— Не, мы потом уж как-нибудь, — отказался Михеев.
— Ну, хозяин барин. Только, конечно, не злоупотребляйте там. Многие по этому делу кишки в Каруселях оставили.
— Так нам куда? — поинтересовался Митин, видя, что инструктаж исчерпан.
— В «пятерку» вас, там как раз недавно отбыла группа, просили, если что, прислать.
— А что там, в этой «пятерке»? — спросил Михеев.
— Лаборатория, мил человек. Не ваш НИИ, конечно, но работы хватит.
Митин подумал, что происходит именно то, чего он как раз и опасался: нищета полевых лабораторий, пьянство сотрудников… Но, в конце концов, отсюда в любой момент успеет отбыть, если увидит, что дело того не стоит. Только нехорошее предчувствие уже свербило.
На улице раздался дружный жизнерадостный гогот.
— Так, пешком дойдете, тут недалеко. На машине туда все равно не добраться. Выйдете во двор, там ребятам скажете, что я велел… А хотя, нет, эти черти так не пойдут, — Басманов приподнялся над столом и едва не упал, но вовремя схватился за стул. Едва держась на ногах, вывалился из-за стола и извлек из соседнего шкафа бутылку водки, — Пошли вместе.
Они вышли на улицу.
— Кто в «пятерку» отведет? — зычно спросил Басманов, обращаясь к толпе у бочке.
— А сколько дашь? — раздался голос в ответ.
— Пузырь, с тебя хватит.
— Тогда два.
— Морда треснет. Потом кто будет на посту опять дрыхнуть?
— Хрен с тобой, давай за два, уговорил, — с земли поднялся все тот же человек в синем камуфляже с переломанным носом.
— Черти безрогие, — беззлобно плюнул Басманов и исчез в двери. Вернулся со второй бутылкой. — Только если кровосос тебя бухого за жопу схватит — сам виноват.
— Какие тут кровососы, не на Янтаре, поди.
— На Янтаре ты бы так глотку не драл, а шепотом «Отче наш» читал бы и подтирался, в кустиках отсиживаясь.
— Давай уже, — рассмеялся тот в камуфляже, сунул бутылки в мешок и махнул Митину с Михеевым, — пошли, ученые-моченые.
«И откуда у них такое презрение к людям, которые чего-то достигли своим умом? — подумал Митин, — сами ничем, кроме водки да баб, в свое время не интересовались, легко жили, мозги не напрягали. А теперь — будто бы мы ниже на ступеньку стоим, а не они, которые ни черта не знают, даже таблицу умножения с трудом вспоминают. Быдло. А ведь это на самом деле — все из зависти и осознания собственной неполноценности. Машину научиться ремонтировать можно, и даже дом срубить. А им и школьный закон Бойля-Мариотта не по зубам будет».
Новый проводник, похоже, и правда не был озабочен физическими законами бытия. Как только они вошли в лес, сразу скинул мешок и, звонко откупорив бутылку, забулькал ее содержимым в горло.
— Радиацию выводим, выводись, радиация, — весело мотнул он головой, отпив добрую половину.
Митин хотел было заметить, что выводят радиацию красным вином и что обычно употребляют для этих целей «до», а не «после», а он уж наверняка успел тут нахвататься частиц… Но вдруг отчетливо понял всю нелепость своих наставлений и промолчал.