Обычно там темно, и смотритель, старик Нестор Самум из Первого Заполья циркуса Белуши — единственный, кто туда заглядывает. Все меняется лишь перед большими некромантскими соревнованиями или как сейчас — перед чьими-то похоронами.
Расстроенный старшекурсник принес старику записку от ректора с приказом приготовить особую комнату, а на словах передал, что комната нужна прямо сейчас, а не завтра. Это чтобы Нестор не убрел из «мертвятника» куда-то по своим делам.
Ну а что. Тела, которые здесь хранятся, или завещаны Академии, или никогда не будут захоронены по другим причинам. Старик не проводит здесь все свое время. Приходит, проверяет температуру и влажность, проветривает, если это нужно. Обходит все залы и комнаты, оставляет подпись в журнале, что все нормально и без изменений и уходит наверх. До следующего обхода.
Нестор внимательно, несколько раз перечитал бумагу, покачал головой и отправился исполнять предписанное.
Особая комната — это скорей филиал больницы, чем морга. Там даже воздух немного другой. Более сухой и соленый. Иногда сюда приносят еще живых, но погруженных в стазис больных. Тех, кого не получилось спасти сразу, или просто врачи не придумали подходящий метод лечения, и им нужно время, чтобы его обсудить.
Крайне редко в особую комнату попадают студенты. И уж совсем никогда — студенты младших курсов, которые просто-напросто еще не владеют в достаточной степени магией, чтобы серьезно себе навредить. Нынешний случай, кажется, был особенным.
Нестор, слегка прихрамывая и бурча под нос, перестелил постель. Прикатил из кладовки диагностический аппарат и зачем-то аппарат искусственной вентиляции легких. Мало ли, кого ректор сюда притащит и что может понадобиться?
Свет старик оставил поярче, а напоследок еще и мягкой тряпкой прошелся по всем открытым поверхностям.
Все-таки сам ректор сюда идет! Вдруг найдет, к чему придраться.
Но к тому, что в его тихие владения ворвется сразу с десяток человек, старик готов не был.
Мрачный и как всегда по самую шею застегнутый во все черное, одним из первых вниз спустился профессор Шторм. Собранный и деловитый, впрочем, это тоже как всегда. Он нес на руках, без всяких носилок, студентку, полностью укрытую длинной светлой простыней, как саваном. Рядом бежали помощники, кажется, кто-то с выпускных курсов, или аспиранты — старику давно уже казалось, что время летит с каждым годом все быстрей и быстрей. Не успели эти мальчики пройти вступительные испытания, глядь — а уж и выпускной у них. Моргнуть не успеешь, они уже научные работы защищают. Чихнуть не успеешь — а они уж и преподают…
Шторм только взглядом сверкнул, и парни мигом отворили перед ним все двери, а ненужные приборы выставили вон.
Следом зашла, почти бегом Анна Самум с тяжелой сумкой на плече. На поверку оказалось — тащила магические накопители. Ректор в сопровождении профессора Максима Нырка и доктора Лизы Чайки, нагруженной еще одним пакетом.
Последними в особую комнату протиснулись — места уже не хватало, — Даник, Вадим и Алиса. Нестор хотел было перед ними закрыть двери холодных пещер, но не тут-то было. Разве мог он остановить троих молодых, сильных, и крайне встревоженных студентов?
Хотя, как оказалось, можно было так уж и не бежать.
Аспиранты раскатали на кушетке — близкой родственнице той, что у Анны в кабинете, — контактную сетку.
Шторм уложил на нее Янку, вместе с простынями. Анна установила и подсоединила к сетке накопители и индикатор магии, совершенно прозрачный хрустальный шарик.
Янка лежала, как не живая — бледная, как фарфор, в ореоле темных от влаги волос.
Она не дышала — все жизненные процессы максимально замедлены, фактически, от настоящей смерти ее отделяет только набор магических инструментов, да знания Мара Шторма в области классической Высокой магии.
Он проверил накопители, кивнул. Все было сделано верно.
Старый Нестор заметил, что кое-кто из студентов вытирает слезы, а Анна Самум незаметно для окружающих на миг прижала к себе младшую сестру.
— Все, — деловито сказал профессор Шторм, — Больше тут ничего не сделаешь. Расходитесь, студенты. Коллеги, тоже.
Надар тоже закивал, направляя и подталкивая «студентов и коллег» к выходу.
Старый Нестор был только рад. Он терпеть не мог, когда в его владениях шастают посторонние.
Но сам Шторм и ректор неожиданно задержались внутри. И выгонять их старик все-таки поостерегся. Все ж таки — начальство.
Но остальным-то в «мертвятнике» делать совершенно нечего! Так что он внимательно и обстоятельно проводил всех до самой лестницы и дождался, когда даже звук шагов смолкнет вдалеке.
***
Надар, пригасив свет, очень внимательно посмотрел на своего бывшего ученика, но тот «держал лицо». Мар, к сожалению, делал это с каждым разом все лучше и лучше.
— Не вини себя, — вздохнул он. — Марик, ты и так сделал больше, чем было возможно.
Тот покачал головой. Может и так. Может, он сделал и все возможное, но значит, надо было делать невозможное!
Впрочем, не важно.
— Мастер, мне надо будет уехать. На несколько дней. Так, чтобы не прознал ни Тедор, ни князь Константин.
— Что ты задумал?
Мар в досаде покачал головой.
— Арем еще долго не встанет. Янки нет… мне надо в Белушу. Я обещал ей, что буду присматривать за ее родными, помните? Будет честно, если я сам им все расскажу. Как есть.
— Представляю себе этот разговор…
— Надеюсь, Вальтар меня не погонит в шею.
— А потом?.. Когда ты вернешься? Я сообщил Константину о новых клоаках по склонам циркуса, он обеспокоен. Планирует отправить несколько отрядов для глобальной зачистки.
— Да.
— Что «да»?
— Да. Я буду участвовать в этой экспедиции. Придется отменить лекции и… и может, после этого рейда я не вернусь обратно еще какое-то время. Для меня это важно.
Надар хотел было уточнить, что именно Мар считает для себя более важным, чем преподавание в Академии… но промолчал. Потому что уточнение, если подумать, было дурацким. И так понятно, что последние события заставили Мара Шторма на многие вещи смотреть совершенно иначе.
— Вы идите, — вздохнул Мар. — А я еще тут… немного побуду.
Ректор ушел.
Мар быстро запер за ним дверь, потом на деревянных ногах вернулся к кушетки и сел, чуть подвинув Янкины ноги.
Состояние «сдвига» накрыло его еще пока он напитывал проглоченный Янкой криос собственной магией… а потом еще и магией своего накопителя… и кажется, накопителя Анны и даже ректора. Но когда магическое сканирование образа показало, что извлечь порошок хирургическим путем вряд ли получится, остался только один выход — стазис.
В который погрузить девочку мог только один человек в Академии — он сам. И нельзя было даже намекнуть, даже показать хоть кому-то из присутствующих, что он к тому моменту и сам-то почти ничего не видел, а уж звуки текущей воды мерещились ему и вовсе так отчетливо, словно капало уже прямо возле операционного стола…
По большому счету отнести Янку вниз мог и кто-то другой…
Но почему-то нельзя было этого допустить.
Ну, вот нельзя, и все.
Его ответственность.
И может, немного — его право.
Мар выпростал из-под одеяла Янкину ладонь, и спрятал между своими ладонями, словно хотел согреть. Словно в этом был хоть какой-то смысл.
Можно до бесконечности себе врать, можно до бесконечности повторять простую формулу: «это просто студентка Академии. Да, она в беде, но я здесь при чем?»…
Это будет ложь, но какая разница, кругом ложь, так ложью больше, ложью меньше…
Он молчал. Хотел вспомнить, как так получилось, что эта девочка внезапно стала значить для него немного больше, чем другие студенты… да что там. Больше, чем большинство людей, некромантов и драконов.
Из-за клятвы?
Или немного раньше?
Или немного позже, в той пещерке, где он в первый раз ее похоронил?
Внезапно словно из воздуха, возле его ног появился плешан.