Оливия не верила дракону, что ее сейчас никто не будет беспокоить, потому забралась под простыню, чтобы ее никто не увидел голой. Вот только что делать дальше пока не представляла. Желание скручивало и распаляло, она уже стонала даже тогда, когда простыня просто касалась кожи, а прикушенная губа не сильно помогала вернуть себе способность рассуждать. Драконица металась, как в бреду, проклиная Шаина за его яд и благодаря за то, что он ее закрыл. В ее состоянии она могла бы пойти на поиски первого попавшегося любовника, а то и изнасиловала бы кого-нибудь, только бы успокоить тело. Под конец она даже расплакалась от бессилия, да в таком виде и задремала.
Проснулась драконица от того, что ее, закутанную в простыню, прижимали к себе и вытирали следы слез с щек.
— Глупышка, я же сказал, что тебя никто не будет беспокоить, — голос Шаина был заботливым, — Зачем такие жертвы? Никто бы не узнал, если бы ты сама себе помогла.
— Как я должна была помочь? — всхипнула Оливия, ее уже отпустило желание, а вот чувство беспомощности пока нет, потому ей даже в голову не пришло вырваться из объятий.
— Разве ты никогда не доставляла сама себе удовольствие? — тихо прошептал дракон, — Тут ведь никого не было, нечего было стесняться.
— Зачем ты надо мной издеваешься? — прошептала Оливия.
— Я не издеваюсь, поверь. Это мелкие трудности, увы, необходимые.
— Кому? — Оливия не могла поднять взгляд на дракона.
— Мне. И тебе, — дракон принюхался к запаху девушки и удовлетворенно кивнул, — Понимаю, тебе непонятно, что сейчас происходит, но уже скоро я смогу рассказать тебе все. Ну почти все, во всяком случае все, что тебе самой надо знать.
— Какое мне должно быть дело до твоих планов? — грустно поинтересовалась девушка, — Это ведь надо тебе, но не мне, я права?
— Сейчас ты помогаешь мне, а потом я помогаю тебе. Мне кажется это логично и правильно.
— А спросить меня, хочу ли я тебе помогать? Или просто сказать, что за помощь тебе нужна, может быть я бы и так согласилась? — взвыла Оливия, наконец-то подняв голову и посмотрев на своего мучителя.
— Тут все сложно, — покачал головой Шаин, — И уж я точно не знал, к чему приведет твое появление в моей жизни.
— Поправочка, — насупилась девушка, — Я в твою жизнь не торопилась, это ты сломал мою, и продолжаешь издеваться, ничего не говоря.
— Хорошо, — покорно согласился Шаин, — Хотя это рано бы говорить, но ты ведь не успокоишься, — дождавшись кивка девушки, Шаин продолжил, — Я увидел один сон, в котором мне сказали, что я встречу того, кто поможет мне воплотить мой план. Я не сразу понял, о чем он был, но в тот же день я увидел тебя.
— И что? — хмыкнула девушка, — Как ты понял, что это именно я, а не кто-нибудь еще?
— Во сне мне обещали дракона и показали золотую чешуйку, а в тот день ты была единственным золотым драконом, которого я встретил.
— Я драконица, — поправила Шаина Оливия.
— Это не особо важно, — Шаин отпустил девушку, посадив ее на кровать, после чего придвинул ей обед, что оказывается стоят тут же, неподалеку, — Ты вообще была единственным представителем драконов, которого я повстречал за день, потому я решил, что это ты.
— И взять меня танцовщицей тебе тоже во сне подсказали? — хмыкнула девушка, поплотнее закутываясь в простыню, ей не хотелось предстать голой перед Шаином.
— Нет. Просто я решил, что ты ответ на вопрос: как мне улучшить цирк, я как раз подумывал над танцевальной программой, а золотые драконицы — самые пластичные танцовщицы. Но видимо, ты была ответом на немного другой.
— Какой? — заинтересовалась девушка.
— А вот этого я тебе пока не скажу. Эксперимент еще не закончен, а значит я не знаю, получится ли у меня задуманное или нет.
— А если просто попробовать, без экспериментов? — пробурчала Оливия, — Тогда бы сразу меня отпустил, когда увидел, что я не подхожу.
Чего Оливия не ожидала, так это смеха Шаина. Дракон смеялся, по-доброму, но смеялся.
— Лапочка, боюсь, если я тебе скажу, чего хочу добиться, ты подавишься своими словами. Так что придется потерпеть. И прошу, больше не предлагай мне этого.
— Почему?
— Надеюсь сама скоро узнаешь. А пока приводи себя в порядок, дам тебе еще два часа на отдых.
С этими словами Шаин вышел из комнаты и снова закрыл ее на ключ. Оливия хотела было возмутиться, но сейчас она была голая, потная, а местами даже мокрая, и голодная, так что ей на самом деле требовалось время на уединение с самой собой. А попутно на всякие мысли, главной из которых была: «Это все равно стыдно, ублажать саму себя».