8 Глава
Кетрин
На скуле я почувствовала его палец, он повернул мое лицо так, что бы я смотрела на него. Господи, я таю рядом с ним, еле стою, а он еще прикасается, я щас точно растаю. Почему он так действует на меня? Что со мной? Я смотрю ему в глаза и вижу, что нечего не вижу. Потому что, он не показывает никаких эмоций, глаза чернее смолы.
— Я ведь, даже твоего имени не знаю. — только щас меня это осенило, ну и наивная я, сразу села в машину к нему, а что если бы он, был соучастником отца, тогда бы меня в живых уже не было. Прекрати накручивать саму себя.
— Ходж, — медленно, но четко прозвучало имя с его губ, — но не смей говорить его при мне. Если я хоть раз, услышу его с…. — он резко замолчал, будто хотел сказать что-то лишнее, — в общем не важно, садись в машину. — сказал и пошел к водительской двери.
Интересно, что он хотел сказать, но не сказал. Ходж… интересное имя. Его резкое изменение в поведении, меня настораживает, он будто не дает, чему-то быть.
Я села в машину, и почувствовала ужасную усталость, в прочем не удивлена, весь день я почти в шоковом состоянии, и почувствовать усталость было сложно. Мы молчали и ничего не говорили, была идеальная тишина, кроме как мимо проезжающих машин, на высокой скорости. Я и не заметила, как уснула, не знаю сколько я проспала, встретившись с ним я перестала следить за временем, он разбудил меня, когда уже подъехал к высотке моего дома. Окончательно проснувшись, я не торопилась покидать его машину, и идти домой, у меня все так же миллион вопросов.
Посмотрев вперед, я задала ему вопрос,
— Что будет дальше? Что мне теперь делать?
— спокойным на удивление голос спросила, посмотрев на него.
— Начало положено, завтра в 9 утра, за тобой приедет мой водитель, и привезет ко мне в офис, там я введу тебя в курс дела и начнем действовать. — он смотрел только в перед, когда отвечал на мои вопросы.
— Значит, ты уже все решил, и моего согласия тебе не надо? — вздернула я одну бровь, не сводя с него взгляд.
— Все решил, но твое согласие все таки, кое-где надо будет. У тебя нет выхода.
— До завтра, — попрощавшись, я вышла из машины и пошла к подъезду дамой, не дожидавшись его взаимного ответа. Подойдя к двери, я почувствовала тревогу и почему, посмотрела назад, где уже уезжала машина Ходжа. Я поднималась домой, все так же с тревогой, не знаю почему, она сейчас появилась. Войдя в квартиру, я не успела и разуться, как послышался какой-то шорох, а после темнота.
Где-то на заднем фоне, среди белого света, от которого у меня уже болят глаза, слышаться голоса, но не разборчиво.
Я открыла глаза, в голове пульсировало боль, во рту пересохло, глотать больно. Такое ощущение, что я хорошо отдохнула в клубе.
Когда я уже сфокусировала свой взгляд, вокруг темно, и где-то в углу, светит тускло желтый свет, толком он не помогает осветить помещение, я сижу на каком-то старом, тонком матрасе, бетонные стены, это не назвать комнатой. Впереди только дверь, и больше ничего. Моя головная боль ужасно, настолько, что я морщусь от боли. Я отсмотрела себя, на наличие побоев, но их не оказалось. Я цела и невредима, только голова раскалывается. За дверь начали слышаться приближающиеся голоса, тон басистый. По телу прошли мурашки, представить не могу, почему я здесь. Начала вспоминать последнее, что помню, это как я посмотрела на уезжающие машину Ходжа, а после чувствовала тревогу до самой квартиры, шорох и темнота.
Передо мной открылась дверь и в нее зашел мужчина, он был в тени, и я не сразу разглядела его. Он подошел ближе и сел на корточки, и тут я увидела лицо отца. Как странно, что я была не удивлена, а больше находилась в ярости, что родной мне когда то человек, вот так просто, обменял семью на деньги.
— Что ты сделал? За что? — со злостью сквозь зубы выпалила я ему в лицо.
Он встал и отошел от меня на расстояние, будто я для него какой то мусор, а не родная дочь.
— Ты была слепа, если не видела, в каком говне мы жили. — начал он свой рассказ, держа руки в карманах штанов. — Я работал, без продыха, я забыл, что такое жить. Семья начала раскалываться. — я мотаю головой в стороны, в знак протеста.
— Нет, я кокрастаки не была слепа, я любила нашу семью, души не чаяла, а ты одним днем все испортил, урод. — после я харкнула ему в ноги.
— Я постараюсь быть кратким, но понятным для тебя.
— Да наху* мне твоя понятность! Ты продажная тварь, что продалась за деньги и готов был убить каждого, на своем пути! — заорала я ему.