— Что он сказал? Все плохо?
— Слишком много пережитого стресса, дал таблетки, что помогут спать ночью спокойно, но всего на неделю. Сказал обратиться к психологу, — он сел рядом со мной и поцеловал меня в лоб, укрывая меня всю без щелей.
— А почему ты злишься? У тебя есть хороший специалист?
— Злюсь потому что жизнь сука, не щадит, а специалиста найдем маленькая моя, — он поцеловал меня в губы, нежно ласково, но поцелуй был коротким.
— Я пошел работать, Марья приедет пораньше, приготовит завтрак. Займись чем нибудь до 6 вечера, заеду за тобой, будь готова.
— Хорошо, а мы можем сегодня собраться все вместе? Ну Адам, Эд, Ада, ты…
— А где собраться хочешь? — он стоит уже на выходе из комнаты.
— Можно в ресторане или в клубе, — улыбаюсь показывая свои зубы.
— Понял, решим, отдыхай. — он послал мне воздушный поцелуй, но без руки. И ушел к себе в комнату.
В 11 ко мне приехала Ада, и мы вместе позавтракали, я ей рассказала, что произошло и куда я уехала, но весь день в подробностях не смогла рассказать, в моей памяти будто нет его. Но думаю психолог поможет мне разобраться с этим.
В 6, я выехала с Ходжем в апартаменты к отцу. Но все еще не понимаю как можно держать такую тварь в апартаментах. Он и земли под ногами не заслуживает, а они его еще в живых держат.
Странно мне показалось дорога, что вела к их базе, но не припомню отели в этом районе. Подъехав к базе, мы пошли на задний двор, где стоят склады, мы зашли в один из них, в нос тут же ударил затхлый и сырой запах.
— Куда мы идем? — все это время я шла молча за ним, но при виде этого, я больше не могу молчать.
— В апартаменты к твоему отцу. — он сказал это с ехидной улыбкой, от нее по моему телу пошли мурашки, и холод по спине.
— Господи! Я еще думаю почему такой твари и апартаменты, а ты вон что имел в виду, — я смеюсь, но не долго, до момента пока мы не останавливаемся у железной двери.
Ходж открыл дверь, от резкого и противного запаха, я скорчила лицо и закрыла нос пальцами, иначе рвота настигнет меня прям тут.
Мы зашли в помещение, отец сидел на матрасе в углу, и смотрел себе в ноги облокотившись на колени.
Я стою и ничего не говорю, жду когда он поднимет голову и посмотрит уже наконец на меня. Выглядит он печально, его одежда порвана, а на лице и живого места нет, получает и есть за что.
— Ооо кто пожаловал, — он смотрит на меня и готов впиться зубами в самое сердце, лишь бы убить, не узнаю того человека, которого все 18 лет считала своим отцом.
— Ну здравствуй, — я не хочу и называть его отцом тошно только от одной мысли.
— Че приперлась? На родного отца посмотреть как умираю от руки твоего любимого?
— Я своими руками тебя убить готова. И где все твои деньги, за которыми ты так отчаянно гнался и убил всю семью? Где все что ты мне говорил, когда я перед тобой вот так же сидела? ГДЕ?! — я заорала и пнула какую-то чашку, видимо он ест из нее.
— Выведи ее отсюда, — отец сказал это Ходжу и махнул головой к выходу.
— Че еще тебе сделать? Она сама отсюда выйдет когда захочет.
Он начал смеяться как псих, и мотать в стороны головой.
— Почему бы твоим японцам не оставить меня в покое? — я стою от него в двух метрах наклонив голову на бок.
— Потому что убить тебя, у них теперь дело принципа.
— А у меня дело принца жить вам всем назло, ублюдки. — я улыбнулась ему самой милой улыбкой, чтобы ему было больно.
— А ты изменилась, теперь не та запуганная Кетрин, что боится слово поперек сказать, изменил он тебя, изменил.
Ходж лишь смеяться, и еле держаться чтобы не размазать его мозги по стене.
— Ты хорошо постарался на старте, желаю тебе всего самого лучшего ублюдок. — Невыходе я харкнула ему в лицо и вышла из камеры.
Мы вышли на улицу, я вдохнула свежий воздух полной грудью.
— Полегчало, мой чертенок? — он обнял меня за талию и прислонился к моей шее.
— Вполне, что с ним будет?
— Вытряхиваем информацию, но молчит как партизан.
— хах, не удивлена.
Оставаться на базе смысла не было, из наших тут был только юрист, а остальные решали дела по городу.
22 Глава
Меня потряхивает не из-за холода, который я чувствую идя по улице в толстовке, а из-за осознания, что человек которого я считала своей семьей и опорой, готов убить меня, из-за каких-то грязных денег. Неужели тут виноваты только деньги? Такая причина стоит чей то жизни, я так понимаю захотел убил, захотел получил. Все так просто в этом гнилом чертовом мире.
— Кстати, забыл сказать, собираемся в рестике, — он поднял руку, чтобы посмотреть на наручные часы, — через 3 часа. Шопиться?