Такими, смеющимися, застает нас Римма. Садится на свободный стул, плюхает рядом безразмерный шоппер.
– Гражданская панихида по безвременно покинувшему нас члену, судя по вашим рожам, закончена? Кто ж такое дело чаем отмечает?
– Середина дня, всем еще работать, – Альбина толкает к Римме папку меню, но та даже не смотрит на нее.
– Ну, не всем, – не могу не уточнить я.
– Ой, вы посмотрите на нее. Неделю без работы – и уже унылое лицо, очей очарованье. Сама ж оттуда ушла. Двойной эспрессо, – бросает Римма официанту и, без перехода, уже мне: – А я тебе говорила, что он мутный.
– Как может быть мутным человек, который работает в ипотечном отделе банка? Знаешь, как в банках проверяют? У него кристальная репутация.
– Ну да, ну да. Вот эти все из себя кристальные и правильные потом р-р-р-раз – и срываются с резьбы.
Я не спорю, потому что бессмысленно. И потому что подруги правы. Хотя они необъективны, потому что Миша им не понравился с самого начала. Римме – потому что зануда и тупой, а Альбине – потому что зажал ей за кофе заплатить при первой встрече. И чем дальше, тем больше. Так что сейчас у моих подруг праздник. А у меня – у меня все еще панихида.
Я думала, такие ситуации придумывают сценаристы. Ну, чисто чтобы поржать. Когда это случается в реальности, тебе вообще не до смеха.
Я всю жизнь, по крайней мере, сознательную, тусуюсь с парнями. Техническая специальность в университете, после учебы работа тоже больше с мужиками. И ничего, и вывозила, и вывожу все эти чисто мужские, якобы, штуки! Но когда я увидела на бетонном полу парковки ярко блестящие в свете фонариков пятна крови – оказалось, что я прям девочка-девочка. Сползла по стенке, меня какой-то дядечка-полицейский в последний момент за шкирку поднял.
Да как-то?! Да что тут случилось?!
Мне потом объяснили – что. Правда, объяснили поздно. Когда я уже успела себе сочинить версию разбойного нападения на Мишу и ранения в область паха. Уже успела съездить в больницу и поскандалить с хирургом, оперировавшим Михаила. Врач оказался настоящим хамом, хотя, наверное, внутренне ржал над моими попытками что-то узнать про Мишу. Ну да, он-то наверняка знал все детали. А я – нет. Я о них узнала только в полиции. Там надо мной ржали, уже не стесняясь. И жадно наблюдали над моей реакцией. Это ж любимое развлечение – смотреть на то, как кто-то облажался. А я облажалась.
Я вздохнула.
– Хватит, Ласточка, не ной, – фыркает Альбина. – Нашла я тебе работу, нашла.
Мы дружим еще с университета. И, хотя специальность была у нас одна, востребованная – информационные технологии – разбросало нас в итоге по очень разным направлениям. Альбина матерый хэдхантер, специализируется именно на подборе ИТ-кадров. А Римма – гроза кодеров, не менее матерый куашник (в ИТ – тестировщик программного обеспечения). А я в этой компании человек с лопатой. В смысле, твердо стою на земле. И в свои тридцать два имею опыт ИТ-директора, и не где-нибудь, а в казначействе. Чуть не сдохла от тоски там.
Именно во время работы в казначействе я и познакомилась с Мишей. Пришла в банк ипотеку оформлять, а он увидела мою зарплату и такой: «Это где же такие красивые девушки столько денег получают?». Ой… Какой же я тогда была дурочкой. Хотя ничего не предвещало, и Миша казался таким правильным, таким надежным, таким предсказуемым.
Жмот, по мнению Альбины.
Душнила, по мнению Риммы.
Правы мои девочки, правы.
Мы очень разные. Как говорит Альбина, если нас смешать и как следует взболтать – из нас выйдет три нормальных человека.
Я мелкая. Полтора метра в прыжке – со слов Риммы. Хотя на самом деле целых сто шестьдесят один. Римыч, наоборот, – сто восемьдесят. И это без каблуков, которые она очень уважает. Доминируй, унижай, властвуй. Худая, ломкая, острое у нее все – локти, колени, скулы, подбородок, нос, мозги. Альбина роста среднего, но у нее все ушло в ширину. Грудь пятого размера и бедра повышенного жопоизмещения – это все про нее. Мы пережили не одну истерику Альки по поводу «Я жирная», не одну диету, которые все кончались одинаково. Единственным достоверным способом похудения для Альки было пищевое отравление. То есть, вообще ничего не жрать и не слазать с унитаза. Но это ж не дело. Так что сейчас Альбина в стадии принятия себя.
– Глянь, – Аля толкает мне свой телефон. – Вакансия – конфетка. Специально для тебя придержала. Все, как ты любишь.
Я прокручиваю информацию на экране мобильного, Римма пьет кофе, Альбина вещает.
– Два года назад комплекс сдали. Все нулевое, все по уму сделано, ни на чем не экономили. Вот прямо: захочешь – не прикопаешься. Не хуже, чем в твоем казначействе.