Выбрать главу

Мужчина отбрасывает сигарету, а затем обрушивает кулак на меня. От боли я вытаращиваю глаза, и мир начинает вращаться. Медный вкус крови взрывается у меня во рту, от чего моё горло обжигает желчью.

Следующий удар ощущается, как попытка проделать дыру в моём лице. Третий удар заставляет яркий свет поблекнуть, а боль вступает во владение моим телом, пока не ощущается так, что кажется, болят даже зубы.

Я перестаю сражаться, и моё тело слабеет. Кровь заливает мой рот, стекает с уголка губ и бежит вниз по моей больной челюсти. Последнее, что я помню, это острая боль в груди, когда его нога встречается с моими рёбрами.

***

Темнота медленно убивает меня, но ослепительный свет пугает ещё больше. Я знаю, что это длится четыре дня. Это вроде бы не слишком долго, но они делают запись один раз в день для дяди Тома. Я не думаю, что дядя Том собирается помочь мне в этот раз. Я не говорила с ним все эти годы. Чёрт, даже не знаю, жив ли он.

Каждый день мистер Аттридж добавляет пять минут к избиению. Вчера двадцать пять минут ощущались, как двадцать пять лет. Я думала, что это никогда не закончится.

Я боюсь сегодняшнего дня! Каждый звук заставляет меня подпрыгивать от страха.

Каждый день они снимают предмет одежды. На второй день это были мои кроссовки, на третий — носки, еще один день — джинсы. Они продолжают забирать мою одежду, оставляя мне всё меньше и меньше.

Я постоянно дрожу и не знаю, то ли это от холода, то ли от страха. У меня осталось только два элемента одежды.

В первый день я всё ещё пребывала в шоке. Я не ела, когда старик принёс еду. Во второй день я заставила себя двигаться. Я передвигалась, превозмогая боль, после того, как они пинали и били меня, и я ела. Было трудно удержать еду в себе.

Третий день был хуже, вчера я не смогла удержать пищу вообще. Думаю, что у меня сломано ребро или два. Моё правое бедро болит больше всего, как будто кто-то постоянно толкает кулаком в мой бок.

Крохотное пространство воняет рвотой и кровью. Так пахнет смерть.

Старик никогда не смотрит на меня. Он просто кладёт еду и воду, а потом спешно уходит. Я проигрывала в голове идею попытки одолеть его, но я даже долго не могу стоять на своих собственных ногах, не говоря уже о том, чтобы драться с человеком.

Я слышу скрежет цепи снаружи и сильнее вжимаюсь в угол, так сильно моё тело кричит от боли. Я знаю, что это не поможет, но таков инстинкт. Низкое рычание возникает глубоко в моём горле, и я звучу как животное, которое не что иное, как побитая собака.

Когда Стивен заходит один, я хмурюсь. Он не принимал участия ни в одном из ужасных избиений. Он только держал меня.

Я наблюдаю за тем, как мужчина устанавливает камеру на штатив, затем нажимает на запись, и ослепительный свет снова падает на меня.

— Так что, теперь ты собираешься бить меня? Ты, наконец, отрастил пару яиц, придурок? — огрызаюсь я, злясь, что позволила монстру прикасаться ко мне.

— Нет, бить — это работа Генри, — говорит он спокойно. Слишком спокойно, на мой взгляд.

Стивен возится со своим ремнём, и мой рот сам собой открывается. Я качаю головой и изо всех сил стараюсь подняться на ноги.

— Я не позволю тебе трахнуть меня.

— Давай, детка. Это будет как в старые времена.

Он расстегивает джинсы, а затем тянет молнию вниз, открывая боксеры.

Новая волна адреналина поднимается во мне, и я бегу к двери. Я даже не пробегаю полпути, когда меня сбивают с ног. Моё тело жёстко врезается в пол, я лежу лицом вниз и кричу от боли, разрывающей меня.

Прежде, чем я могу подняться, Стивен хватает мои бёдра, увлекая меня обратно. Я царапаю пол, как дикая кошка, пытаясь за что-нибудь схватиться так, чтобы отстраниться от него.

Стивен вскарабкивается на меня, вжимая мое тело сильнее в пол всем своим весом.

— Отстань от меня! — я пытаюсь толкнуть его локтем, но он отдёргивает мою правую руку в сторону, прижимая её к грязному полу. Мужчина использует свои колени, чтобы шире раздвинуть мои ноги, а я стараюсь ударить его в ответ. Я пытаюсь использовать всё свои силы, чтобы сбросить его, чтобы суметь подняться.

— Нет! — в момент отчаяния, я прибегаю к просьбе. — Пожалуйста, не надо.

Я пытаюсь сопротивляться, но так как лежу на животе, большинство моих попыток бесполезны. Мои лёгкие в огне от панических вдохов. Где-то внутри меня вспыхивает гнев, и я кричу, выпуская некоторую долю отчаяния.

Стивен даже не утруждается, чтобы снять мои трусики. Я чувствую, как его член прижимается к моей заднице, и желчь, поднятая волной отвращения, прожигает путь в моём горле.