— Говорю же тебе, Крис, дела на рынке обстоят из рук вон плохо. Если мы купим у тебя десять миллионов штук по девяносто пять, то сами окажемся в большом убытке.
Крис мысленно прикинул, что его собственный убыток при таком раскладе составит три миллиона евро. А если принять во внимание, что у него на руках остаётся ещё пятнадцать миллионов условных единиц бумаг «Эврики телеком», то при попытке избавиться от них убыток увеличится ещё на пять миллионов. Восемь миллионов потерь при продаже бумаг, которые неделю назад стоили двадцать пять миллионов евро! Невероятно!
Йен неожиданно перешёл на шёпот.
— Послушай, — едва слышно произнёс он. — Не продавай их. Эти бумаги стоит придержать.
— Но с какой стати? — спросил Крис.
— Ни о чём не спрашивай, просто поверь мне.
Поверить Йену? Да ни за что на свете.
— Пошли мне факс с подробным изложением условий сделки. Хочу на досуге основательно все обдумать. Я перезвоню тебе завтра, — сказал Крис и повесил трубку.
Оставшуюся часть рабочего дня он копался в Ленкиных компьютерных файлах, пытаясь свести воедино всю информацию по «Эврике телеком», чтобы её проанализировать. Довольно быстро он осознал, что планы у этой компании были, без преувеличения, грандиозные. Шутка сказать — эти люди намеревались охватить общей мобильной телефонной сетью Венгрию, Польшу, Чехию, Словакию и, при наличии благоприятных условий, Румынию и государства Балтии! Но Крис понял также и то, что у этой компании нет оборотных средств и ей, чтобы претворить проект в жизнь, требуются огромные инвестиции. Вот почему компания в большом количестве выбросила на рынок свои ценные бумаги. Крис, однако, пришёл к выводу, что даже при самом благоприятном раскладе средств, полученных от продажи бумаг, компании хватит максимум на восемнадцать месяцев — учитывая огромные масштабы запланированных ею работ. Из какого источника «Эврика телеком» собиралась черпать средства в дальнейшем, было одному только Богу известно.
Крис навёл справки о количестве продаж. Йен не соврал: результаты и впрямь выглядели удручающе. Имея такое ничтожное число инвесторов и покупателей, компании нечего было и думать о воплощении своих грандиозных замыслов. Ей даже не стоило этого дела начинать. Неудивительно, если стоявший за «Эврикой телеком» «Блумфилд Вайс» весьма обеспокоен таким положением.
Крис выключил компьютер, устало потёр виски и посмотрел на Ленкин стол у окна. Какого чёрта, спрашивается, Ленка все это затеяла? Уж кем-кем, но дурой она никогда не была. Тогда зачем она спустила на эти бумажонки двадцать пять миллионов евро — чуть ли не половину имевшихся в распоряжении «Карпат» активов?
Крис покачал головой. Ох, Ленка, Ленка. Так нелепо погибнув, она не только оставила его без всякой поддержки, но и заставила расхлёбывать кашу, которую сама же и заварила в его отсутствие. Крис размахнулся и что было силы ударил кулаком по поверхности её стола, заставив несчастного Олли подпрыгнуть от испуга и неожиданности.
Крис спрятал лицо в ладони. Почему всё-таки Ленку убили? Ему вдруг ужасно захотелось её увидеть и поговорить с ней. Сию же минуту.
— Ты как, в норме? — поинтересовался Олли.
Крис поднял на парня глаза и улыбнулся:
— Сказать по правде, нет. Но всё равно спасибо тебе за беспокойство. — Посмотрев на заваленный бумагами стол, Крис сказал: — Олли!
— Ну?
— Ленка не говорила тебе, случаем, зачем она скупила бумаги «Эврики телеком»?
— Нет. Хотя я её спрашивал. Сказала только, что чует большие барыши.
— Ты не слышал, как она обсуждала эту сделку с Йеном?
— Так, слышал кое-что. Самую малость. Они несколько раз созванивались, прежде чем Ленка совершила покупку. Он и после этого названивал ей по несколько раз за день. Ленка даже сказала, чтобы я его с ней не соединял. Так что разговаривать с Йеном приходилось мне.
— А она не говорила, чем Йен так её достал? — задумчиво произнёс Крис.
— Нет. В тот день она была необычно молчалива.
Крис неторопливо обдумал слова Олли. Когда Ленка поджимала губы и молчала, это могло означать, что она злится. На кого-то или что-то. На то, к примеру, что дела складываются не совсем так, как ей хочется.
— Должен сказать тебе ещё одну вещь, которая имеет отношение к Ленке, — пробормотал Олли.
— Да ну? И какую же именно?
— На прошлой неделе, когда ты был в отпуске, к ней заходил один тип и долго с ней разговаривал.
— Понятно, — сказал Крис без особого, впрочем, интереса. К Ленке часто заходили самые разные люди. Что тут особенного?
— Но это не был ни банковский клерк, ни брокер. Костюма и галстука он не носил и вид имел самый неофициальный. Это был высоченный тощий парень в джинсах и длинном, до пола, пальто. Говорил с американским акцентом.
— Молодой?
— Ну нет, — сказал Олли. — Старый. Ему было лет тридцать пять, не меньше. — Тут он заметил насмешливый блеск в глазах Криса и добавил: — Не старый, конечно, но и не молодой. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду…
— Понимаю, понимаю… — торопливо произнёс Крис. — Так о чём же они говорили?
— Не имею представления. Ленка завела его в ванную и захлопнула за собой дверь. Они просидели там около часа. Когда этот тип уходил, лицо у него было злое. Да и Ленка выглядела огорчённой.
— Интересно. А Тина этого парня видела?
— Нет. По-моему, в тот момент она куда-то вышла. Я был в офисе один — за исключением Ленки, конечно.
Жаль, подумал Крис. Тина наверняка описала бы эту встречу во всех деталях.
— А после этого Ленка что-нибудь говорила?
— Нет. Я видел, что она чем-то расстроена, и пытался с ней заговорить, но она меня прогнала. Тогда я пошёл в свой закуток и занялся ксерокопированием документов.
Ксерокопии, которые выходили из-под рук Олли, выглядели чудовищно. Зато закуток, где стояла офисная техника, позволял ему укрываться от Ленкиного гнева.
— Ты можешь описать этого гостя поточнее? — сказал Крис. — Помнишь, к примеру, какие у него были глаза, лицо, цвет волос, форма носа?
Олли, наморщив лоб, погрузился в размышления.
— Сейчас я уже плохо помню. Глаза, по-моему, у него были карие. А может, и голубые. Вот волосы были тёмные — это точно. Длинные такие… А ещё у него на лице щетина была. Похоже, он давно не брился.