— Мы должны быть готовы к любому исходу этой ночи, — ответила я, повернувшись к своему лорду. — Ты совсем не боишься меня?
— Я покорен тобой, — улыбнулся он, держа меня в своих объятиях. — Моя страсть к тебе сильнее страха. Я отниму тебя у Бальтазара и всю свою жизнь буду хранить твою тайну, буду оберегать тебя и любить. Ты не должна думать о бойце противника. Им наверняка окажется тот, кто уже не раз отнимал чужие жизни. Поэтому выше нос. — Реган губами коснулся моего лба и добавил: — Мы будем вместе.
От его слов мне стало чуточку легче. Я прижалась к его груди, вдохнула его освежающий запах и на мгновенье прикрыла глаза, вспоминая нашу жаркую ночь: его поцелуи, ласки, нежный шепот. Да, я хочу принадлежать этому мужчине! Только ему!
В дверь постучались. Не выпуская меня из объятий, Реган позволил Саломее войти.
— Милорд просит вас во двор, — доложила она. — Бой вот-вот начнется.
— Мы идем.
Взяв меня за руку, Реган повел меня за собой. Саломея проводила нас к рингу, окруженному громкими разговорами, и указала на удобные кресла в первом ряду. Три из них уже были заняты Бальтазаром, Октавией и Клойсом, а два пустовали.
— Вам велено сесть там, — сказала Саломея.
— Велено? — Реган озадаченно улыбнулся.
— Простите. Мне так сказали, — ответила сварливая служанка и заняла свое место в самом дальнем ряду, возле других слуг.
Вздохнув, мой лорд пропустил меня вперед, но усадил в крайнее кресло, сам заняв то, что ближе к Бальтазару.
— Боитесь, Реган? — усмехнулся хозяин поместья, широко расставив ноги перед собой.
— Нет. Мне просто некомфортно. Здесь дурно пахнет.
— Моя стая обожает такие мероприятия. Для нас это настоящий праздник. А какой праздник без выпивки?
— Не вижу ничего торжественного в бое насмерть. Танцы на костях? — Реган не изменял своему мнению и не пытался выслужиться перед Бальтазаром, что еще сильнее притягивало меня к нему.
— Не сгущайте краски, Реган. Где ваш зверь?
— Я держу его на привязи, чтобы не превратиться в монстра. Человеческое в нас быстро умирает, если мы даём волю волку. Не согласны?
Бальтазар лишь многозначительно хмыкнул.
Раздавшийся гудок вынудил всех прекратить шумные разговоры и устремить все внимание на ринг, куда поднимался бета лорда Аларниса — коренастый, плотный, со сросшимися на переносице бровями, что делало его лицо слишком суровым.
— Вы не скажете речь? — уточнил Реган у Бальтазара.
— Не вижу в этом смысла. Волки хотят крови, а не пустых разговоров.
— Сегодня может погибнуть ваш боец.
— А может и не погибнуть, — ухмыльнулся Бальтазар, поднося тонкую когтистую ручку жены к своим губам.
Члены стаи Регана стали подбадривать своего собрата, другие же откровенно надсмехались над ним. Бета снял куртку и майку, оголяя свою волосатую грудь, и принялся разминать мышцы. Пока он расхаживал из стороны в сторону, абстрагируясь от воплей вокруг, двое волков отворили тяжелые двери амбара.
Скрежет заржавевших петель отразился от меня мелко пробежавшей волной, взбудоражившей мурашки на спине.
Толпа стихла. Из глубинной черноты строения потянуло холодом.
Загремели цепи, и Бальтазар самодовольно осклабился:
— Мой боец.
Еще двое крепких мужчин цепями вытягивали на волю того, кого лорд назвал своим бойцом.
— Кто он? — едва слышно произнес Реган, замерев в ожидании.
— Его зовут Витольд, — ответил Бальтазар, устремляя взор на появляющийся из темноты силуэт. — Но мы называем его Хищником.
Время затянулось в незыблемую петлю. Хруст соломы под босыми ногами бойца эхом прокатывался в мертвой тишине двора. Даже ночные насекомые умолкли, предчувствуя опасность.
Пляшущий отблеск огня осветил порванные штанины выше щиколотки, и из амбара вышел тот, кого называли Хищником. Высокий обладатель широких плеч и внушительной мышечной массы, покрытой татуировками, свесив голову, неспешно ступал вперед. По всей вероятности, его брили наголо. Последний раз пару недель назад. Жгуче-черные волосы уже отросли и топорщились.
— Неуязвимый, — начал комментировать Бальтазар, — беспощадный, изобретательный. От него не убежать и не спрятаться, его не обмануть и не победить.
Хищника ввели на помост, где с его лодыжек, запястий и шеи сняли металлические кольца, обвязанные волчьим аконитом.
Пока он приходил в себя, парни спустились и закрепили цепи на столбах. Теперь на ринге остались двое. И жизнь одного из них вот-вот оборвется.
Я вцепилась в руку Регана.
— Останови это безумие, — попросила, уверенная в нашем проигрыше.
Этого гиганта невозможно победить. Не только потому что так сказал Бальтазар. Я чувствовала в нем мощь, способную противостоять всем, кто собрался во дворе.