Они вдвоем добежали до конюшни, и если бы не он, ветер сбил бы ее с ног.
Рой зажег свет, пони тихо заржал, почуяв хозяйку. Она гладила его, пока Гленистэр седлал.
Когда Черри уже сидела на лошади, она нагнулась к нему.
— Поцелуй меня, Рой, в последний раз.
Он взял ее мокрое от дождя лицо между ладонями и крепко, по-братски, поцеловал ее.
В это время, не видимый ими, кто-то снаружи прижимался лицом к окошку конюшни.
— Ты — храбрая девушка, — повторил Гленистэр, задувая свет.
Он открыл дверь, и Черри выехала в бурную ночь. Гленистэр поспешил обратно в дом, чтобы написать записку, которую Черри обещала передать Элен. Рев первой осенней бури покрывал временами грозный голос Берингова моря. Гленистэр знал, что люди яростью и разнузданностью будут соперничать со стихиями и что происшествия этой ночи разбудят в них самые дикие страсти.
Войдя в дом, он не задвинул засов и, сбросив мокрую верхнюю одежду, стал быстро писать.
Ветер ходил по домику. Лампа вспыхивала и дымила, и Гленистэру казалось, что сквозит как бы из открытой позади него двери.
Он писал:
«Я ничего не могу больше сделать. Приближается конец, а с ним и вспышки ненависти и кровопролитие, которых я пытался избежать Я старался жить по вашим законам, но люди принудили меня против воли вернуться к первобытным способам действия, и теперь я не знаю, чем все это кончится. Узнаю завтра Берегите своего дядю, и если хотите передать мне что-либо, обращайтесь к Черри Мэллот. Она наш общий друг. Всегда готовый к услугам.
Рой Гленистэр».
Запечатывая письмо, он почувствовал, что холод прошел по всему его телу. Сердце забилось так сильно, что кровь застучала в висках. Он ясно ощутил какую-то близкую опасность, и в то же время что-то мешало ему повернуться.
Совсем близко, за спиной его, слышалось равномерное капанье воды. Перед ним не было зеркала, но он сознавал, что есть что-то угрожающее позади него. Напряженный слух подметил легкий влажный звук: кто-то переступал с ноги на ногу. Но он продолжал сидеть, прикованный к месту.
Он машинально коснулся пояса, но револьвера не было. Так же машинально он неуверенным почерком надписал адрес на конверте.
Но, услыхав негромкое щелканье курка, он, наконец, повернулся и увидал Бронко Кида, похожего на водяного, до такой степени промокло его легкое платье; на полу у ног его образовалась широкая лужа.
При тусклом свете лампы Гленистэр видел лицо, выражающее сильнейшую ярость, и оружие, поднятый курок которого походил на закинутую головку собирающейся ужалить ехидны.
У Гленистэра во рту пересохло, мысли вихрем закружились в голове; он понимал, что переживает самую опасную минуту своей жизни.
Но, когда он заговорил, голос его звучал так спокойно, что он сам удивился.
— Что случилось, Бронко?
Кид ничего не ответил, и Рой повторил:
— Что тебе надо?
— Черт тебя побери с твоими вопросами, — сказал хрипло игрок. — Надо мне тебя, конечно, и вот я поймал тебя.
— Подожди, я безоружен. Ты уже в третий раз нападаешь на меня, и я хочу знать, в чем дело.
— Довольно разговоров! — крикнул игрок, приближаясь.
Черты лица его начинали медленно дергаться. Он вновь поднял опущенный было револьвер.
— Причин достаточно, и ты сам их знаешь.
Гленистэр взглянул ему прямо в глаза, всей силой воли стремясь удержать пронимавшую его дрожь.
— Ты не можешь убить меня, — сказал он. — Я честный человек, и меня незачем убивать. Можно пристрелить мошенника, но не храброго и безоружного человека. Ты не убийца.
Он продолжал сидеть неподвижно, глядя, не отрываясь, Киду в глаза.
Кид постоял в нерешительности, и в глазах его, горевших ненавистью, появилось тревожное и неуверенное выражение.
Гленистэр торжествующе воскликнул:
— Вот видишь, я так и знал. У тебя дрожат жилы на шее.
Игрок сделал гримасу.
— Не могу, — сказал он. — Если бы я мог, то пристрелил бы тебя сразу. Но тебе придется драться, собака ты этакая. Вставай!
— Я отдал Черри свой револьвер, — сказал Рой.
— Я видел, и еще кое-что видел, — проскрипел зубами Кид. — Все видел.
Гленистэр продолжал стоять неподвижно; он знал, что малейшее движение с его стороны может вызвать роковой для него выстрел.
— Я пытался уже раз убить тебя, но я не гожусь на роль убийцы.
Кид заметил отброшенный в сторону револьвер Черри.
— Вот, на, бери скорее, — сказал он.
— Это ни к чему. Все шесть пуль могут попасть в тебя, а ты их не почувствуешь. Не знаю, в чем тут вообще дело, но согласен драться с тобою приличным оружием.
— Ах, ты, негодный пес! — зарычал Кип. — Я хочу стрелять в тебя, а мне страшно! Я когда-то был цивилизованным человеком, и, очевидно, это не забывается. В следующий раз я не стану ждать и сразу уложу тебя на месте, так что советую тебе скорее достать себе оружие.
Он отступил в полутемную кухню, не переставая пристально наблюдать за человеком, неподвижно сидящим при тусклом свете лампы.
Затем он вышел, исчез, как привидение, оставив за собою неподвижного человека и извилистый водяной след, отливавший при свете лампы, как кровь.
Глава XVIII. ЛОВУШКА
После ухода странного посетителя Гленистэр запер домик и двинулся навстречу дальнейшим опасностям.
Буря не улеглась, было трудно дышать, и дождь хлестал что было мочи. Гленистзр с огорчением подумал о девушке, которая решилась ехать в такую непогоду, подвергаясь всевозможным опасностям.
За последний час к прочим неприятностям прибавилась еще новая. Неужели Кид ревновал к нему Черри? Быть не может! Но в чем же тогда дело?
Буря, очевидно, заставила его преследователей укрыться по домам; улицы были пусты, и Рой беспрепятственно продвигался вперед, от дома к дому. Он шел осторожно, но быстро и скоро узнал, что в некоторых домах до него уже побывали понятые и оставили лишь напуганных женщин и детей.
Таким образом несколько «бдительных» было взято, а непогода мешала их семьям предупреждать других или искать помощи.
Люди, найденные Гленистзром дома, хватали ружья и, покидая плачущих жен, выбегали, несмотря на ливень. Великая борьба начиналась.
К рассвету остатки «бдительных», проклиная Мак Намару, собрались в большом и пустом складе при мерцающем свете фонарей.
К тому времени, как на востоке занялась заря, прибежали по моросящему дождю Дэкстри и Сленджак. Они принесли известие о Черри, успокоившее Гленистэра.
— Вот так молодец! — говорил старик-золотоискатель. — Она приехала к нам почти без чувств и теперь еще сидит у нас, выжидая конца бури.
— Что же дальше? — спросил он своего компаньона. — Когда мы повесим этих политических господ? Казалось бы, у нас тут достаточно сильных людей, чтобы выгнать всю их компанию, стереть, коли понадобится, город Ном с лица земли и начать жить по-своему.
— Я думаю, лучше всего притаиться и ждать, как будут развиваться дальше события, — осторожно ответил Рой. — Мало ли, что может еще случиться.
— Это так. «Бдительные», что твои духи — они лучше всего работают в темноте.
Буря стала утихать
В конторе Мак Намары было шумно и людно. Сам начальник сидел в кресле, куря несчетное число сигар; в лице его было упрямое и твердое выражение, глаза испытующе разглядывали собеседников. Он с обычной ловкостью играл своими марионетками, Воорхеза прогнал после жестокого разноса за то, что тот потерпел неудачу.
— Вы никуда не годитесь! Вам дают тридцать человек, а вы ловите десяток остолопов-рудокопов. Вы поймали мелкую дичь и упустили крупную. Мне нужен был Гленистэр, а вы пропустили его сквозь пальцы. Теперь же пойдет настоящая война. Ловкий человек обделал бы все дело шутя, а вы с места в карьер напутали. Посадите шпиона с вашими пленниками, пускай он заставит их разговориться. Предлагайте им, что хотите. А теперь убирайтесь.
Он вызвал одного из понятых и стал расспрашивать его; наконец сказал: