— Нельзя здесь оставаться, лейтенант! Они нас всех перебьют!
— Отступаем к камню, надо забрать Монро! — крикнул Фревен, посылая новую очередь. — Стреляйте, черт возьми!
Донован направил ствол своего пистолета-пулемета в ту же сторону, куда метил и его командир, и выпустил две пули с той же убежденностью, как если бы он выстрелил в муравья с расстояния трехсот метров.
Три белых гейзера вырвались из снега рядом с Донованом, который, выронив свое оружие, тут же обхватил руками голову. Фревен послал новую оглушительную автоматную очередь и взглядом поискал Маттерса. Он обнаружил сержанта позади себя, тот упал лицом в снег. Только не Маттерс, нет, хватит уже!
Он подумал, что им всем надо отойти к камню. Осторожно, потому что требовалось отстреливаться. Или Донован, или он сам должен подобраться к камню. Другой пополз бы следом, чтобы найти Монро. Вот и все.
В лесу раздался взрыв.
Одна за другой две гранаты взорвались в кустах, мгновенной вспышкой осветив то место, где в тени находился Фревен. Внезапно неподалеку слева раздалась автоматная очередь. В ответ прозвучал одиночный ружейный выстрел, вслед за ним разорвалась третья граната. И все стихло.
Между ветвями вился дымок. Тишина продлилась почти целую минуту, а потом раздался сухой выстрел. Фревен узнал более глухой и сухой выстрел пистолета. И снова тишина.
Зашевелились ветви двух елей, и послышался характерный хриплый голос:
— Это я, Конрад, не стреляйте!
И военный полицейский вышел на опушку, с автоматом на плече.
— Я сделал их, этих уродов! — заорал он, не сознавая, что его оглушили разрывы гранат. — Всех, даже того, кто еще ворочался! Я всадил ему пулю между глаз!
И если его голос звучал радостно, то выражение глаз испугало Фревена.
60
Страх — самый мощный стимул. Страх изменяет людей. Он может либо разрушить их, либо сделать неуязвимыми. Страх либо взбадривает разум, либо его подавляет, когда он чрезмерен. Он — инструмент закабаления, у страха нет границ. Кто управляет страхом, тот управляет людьми и даже народами.
Маттерс получил жестокий урок, преподанный ему страхом. Страх охватил весь его организм, вплоть до сознания, из-за чего он оказался в обморочном состоянии. Он подумал, что пуля попала ему в мозг, хотя она всего лишь рикошетом ударила в каску, сорвав слой краски. Он выжил. Не получив ни единой царапины. Так же, как Монро, который в самом начале боя был оглушен и контужен. Он полностью пришел в себя, когда все уже кончилось. Конрад же узнал о присутствии вражеского патруля всего за несколько мгновений до того, как тот открыл огонь по его товарищам. Он тут же спрятался, чтобы его не обнаружили. Патруль мог бы пройти, даже не заметив их, если бы Монро не окликнул лейтенанта, разглядев символ, начертанный на снегу кровью Ларссона. Конрад увидел, как вражеские солдаты вздрогнули и, бросившись в кусты, открыли огонь по его товарищам.
Две гранаты охладили их воинственный пыл, послышались стоны, после чего он стал поливать их из своего автомата. Противник сделал несколько ответных выстрелов, но Конрад бросил третью гранату, и враг был окончательно уничтожен. Проходя между трупов, он обнаружил одного выжившего. И прикончил его выстрелом в лоб из пистолета.
И если в первые минуты он был взбудоражен своим успехом, то вскоре погрузился в мрачное состояние, не предвещавшее ничего хорошего.
Фревен отвел всех своих людей в полевой госпиталь, представлявший собой ряд длинных палаток, в которых было лишь немногим теплее, чем в землянках. Монро и Маттерса там осмотрели, несмотря на их протесты, а Фревен отправился на поляну вместе с людьми из роты Дрейка. Они вернулись к вечеру, неся с собой носилки, обернутые простынями цвета хаки. Часом позже вся команда Фревена собралась в месте, которое стало их полевым штабом, — в глубокой землянке между соснами.
Приближалась зима, наступала ночь, и в лесу уже стали видны оранжевые точки, дрожащие на поверхности белоснежного покрова земли. Группки солдат, вынужденных выживать в этом холоде, собирались вокруг крохотных источников тепла. Они прижимались друг к другу, жадно глядя на огоньки пламени, молясь, чтобы они не погасли, как и их надежда.
Фревен пробирался между землянками; поприветствовав по пути двух часовых, он добрался до убежища ВП, в глубине которого два штормовых фонаря излучали слабое сияние. Спустившись вниз, Фревен увидел бледные лица Маттерса, Донована, Монро и Конрада. Четверо мужчин — это все, кто у него остались. Четверо других погибли, начиная с самого первого дня этих долгих боевых действий. Клаувиц, Форрел, Бейкер и Ларссон. Уже два месяца им обещали подкрепление, но пока это были лишь слова. К счастью, команда капитана Стэнли, другое подразделение ВП, прикрепленное к этому полку, выполняла большую часть работы.