Что это? Наболевшее? Или отсутствие собеседника, которому можно довериться? Но почему именно ей, следователю?
— Я понимаю, Эдгар Евгеньевич был не похож на тех, кто здесь окружает Адельку… — Девушка обхватила руками одно колено. — Наверное, у нее это так, привычка — чаровать каждого нового…
А вот это заставило Ольгу Арчиловну насторожиться. Куда как прозрачно: Адель, выходит, имела какие-то виды на Авдонина.
«Ничего себе ситуация, — усмехнулась про себя Дагурова. — А что, если не классический треугольник, а четырехугольник? Даже пяти…»
Ее так и подмывало расспросить девушку подробнее, однако удерживала элементарная этика — перед ней почти еще ребенок…
— Может, она польстилась на подарки? — по-детски надула губы Чижик.
— А он ей дарил? — вырвалось у Дагуровой.
— Ну что вы! Насколько я знаю… — Марина задумалась. — Нет, нет. Я говорю, может, она завидовала, что он мне дарил…
— Что, например?
Марина обвела глазами комнату. Встала, подошла к горке, вынула из нижнего отделения портативный магнитофон.
— Ой, как хорошо, что вы напомнили, — обрадованно сказала она. — Честное слово, забыла бы… Подарок Эдгара Евгеньевича.
Она положила магнитофон в один из чемоданов.
Ольга Арчиловна обратила внимание: магнитофон японский, как две капли воды похожий на тот, что лежал в чемодане Авдонина.
— А вот… — Чижик взяла с другого кресла платье и приложила к себе. У Дагуровой на секунду даже шевельнулось чувство зависти. Очень красивое платье. Длинное, расклешенное, без рукавов, из светло-сиреневого материала с люрексом, оно переливалось, играло, как чешуя сказочного животного. — Идет мне? Только честно…
— Очень, — откровенно похвалила следователь.
— И в театр можно, и вечером по улице пройтись, — проговорила Марина, словно это было на демонстрации мод, и сложила платье в чемодан. — Правда, плечи у меня немного худые, ну да ничего, как вы считаете?
— Ничего, — улыбнулась Дагурова. — Уверяю, в Москве вы произведете впечатление…
— И немножечко подушиться. Самую капельку. У меня «Шанель»… — Марина от удовольствия даже раскраснелась и так вошла во вкус, что достала откуда-то из вещей в чемодане изящную коробочку с французскими духами и поднесла к носу Дагуровой. Духи были отличные, пикантной, тонкой композиции.
— Тоже Эдгар Евгеньевич?
— Папа.
— Ну да, те, что подарил Авдонин, выпил Уралов… — вспомнила Ольга Арчиловна запись в дневнике Осетрова.
Девушка посмотрела на нее чуть ли не с испугом.
— А вы… Откуда? Вы знакомы с Родионом? — удивленно спросила она.
— Мариночка, — с улыбкой сказала Дагурова, — я же следователь. А следователь должен знать такое…
— Какое? — вскинула на нее глаза Чижик.
— Нил посвятил вам четыре стихотворения…
— По-моему, пять, — сказала Марина, глядя на Ольгу Арчиловну настороженно и подозрительно.
— Про пятое я не знаю. Это, наверное, совсем недавно…
— Да, Нил написал его неделю назад.
— Вы уговаривали Осетрова поступить в Литературный институт, — продолжала Дагурова. Ее стала забавлять игра.
— А он и слушать не хочет, — кивнула Марина. — Говорит: поэт не профессия, а призвание. Выучиться нельзя. Если есть талант — проявится и без Литинститута.
— И еще. То, что находится недалеко от «Монаха», принадлежит вам обоим…
Девушка присела в кресло.
— И это вам известно! Но откуда? Нил ни за что и никогда не сказал бы вам этого!
В дневнике Нила была такая запись: «Договорились с Ч.: то, что у «Монаха», принадлежит нам обоим. И если случится, что это очень понадобится кому-нибудь из нас, тот придет к «Монаху» и выкопает…»
— Не сказал. — Дагурова пожалела, что увлеклась и затронула, кажется, какую-то их тайну. И чтобы исправить ошибку, ласково произнесла: — Поверьте, Мариночка, я не знаю, что там у вас спрятано, возле камня с таким необычным названием…
— Спрятано, — почему-то усмехнулась Чижик. — Ну да, ничего не спрятано, — сказала она веселее. — Решительно ничего.
— А то, что вам Нил тоже делал подарки… — начала снова Ольга Арчиловна.
— Пожалуйста, могу показать. — Девушка вышла в другую комнату и вскоре вернулась с большой картонной коробкой. В ней лежали всякие диковины — закрученная спиралью и отливающая розовым перламутром раковина, гроздь прозрачных кристаллов какого-то минерала, другой минерал по форме напоминал веточку.
— Коралл, — пояснила девушка. — Редкий. Сам Нил доставал. С аквалангом… А это знаете что? — показала она мутноватый изогнутый кусок кости. — Бивень мамонта, настоящего.