Мы летели по ночному городу, и я думала о том, что в темное время суток жизнь хищников не менее активна чем в светлое. Димитрий не разговаривал со мной. Мне казалось, что он относился ко мне как к бессловесному существу, и полагал, я стану делать все, что он мне прикажет. Он ошибся.
Хищник привез меня в тату-салон. Вот так номер! Витрины пестрели фотографиями и эскизами нательных рисунков, а святящаяся, словно рождественская гирлянда, вывеска говорила, что заведение работает. Димитрий пожал руку и хлопнул по плечу знакомого мастера, а потом обратился ко мне:
— Выбирай.
Ну, уж нет!
— Я не стану делать татуировки. Это противоречит моим принципам.
Его темные глаза превратились в две узкие щелки. А что я теряла? Мне казалось, очень скоро я умру, так пусть я буду чиста перед собой и своими идеалами.
— Хна?
Мы одновременно ответили «нет» на вопрос мастера.
— Ты будешь делать татуировки.
Ровный напряженный голос Димитрия вселял в меня страх. Ну и пусть. Скорее всего, мной руководствовало отчаяние.
— Только если ты будешь держать меня.
Он несколько мгновений смотрел в мои одновременно испуганные и решительные глаза, а потом вышел и закурил. Я последовала за хищником.
— Ты понимаешь, что если ты останешься в таком виде, наши распознают в тебе чужую? И убьют. Или сделают нечто гораздо хуже.
Я села на корточки, и мои светлые волосы накрыли полуобнаженное тело.
— Какая разница: ты или они?
Димитрий долго смотрел на меня и огонек от сигареты время от времени освещал его хмурое лицо.
— Я не убью тебя, Элена. Я научу тебя жить в моем городе.
Отчаяние придает силы. Казалось, я давно переступила ту грань, за которой осталась тихая и скромная вега. Но я не забуду, кто я, чего бы мне это не стоило.
— У меня есть мой город. И поверь мне, Димитрий, я не собираюсь задерживаться в твоем. Как только у меня появится возможность, я сбегу!
Он только покачал головой и отбросил в сторону окурок. Разноцветные искры разлетелись в разные стороны, а я почувствовала мерзкий запах табачного дыма.
— Значит, я заставлю тебя сделать татуировки. И мы перекрасим твои волосы.
Я посмотрела назад — где-то в конце улицы было несколько человек. Но они бы мне не помогли — хищники не помогают никому, даже друг другу.
Я долго вглядывалась в его глаза и, наконец, обреченно прошептала:
— Убей меня. Я просто не такая, как ты. И я никогда не стану такой, как ты.
Я заметила, как сжались от напряжения его челюсти. В Димитрии, явно, происходила борьба с самим собой. Наконец, он кивнул.
— Хна. Пусть будет хна.
Я отчетливо поняла, что это было большее, на что я могла надеяться в подобных обстоятельствах. Я лежала на операционном столе, тогда как с ног до головы разрисованный друг Димитрия выводил у меня на пояснице рисунок. Эскиз выбирал мой дикий приятель.
Если хищник сказал правду, и он не убьет меня, первое, что я сделаю, когда вернусь домой (я обязательно вернусь!) — смою эту дрянь с моей чистой белой кожи.
Мастера я не видела, но вот Димитрий сидел рядом со мной в черном рваном кресле (неужели, никому не пришло в голову подлатать его?) и откровенно разглядывал мое тело.
— Где-нибудь еще?
— Руки.
Я бросила на хищника враждебный взгляд и вложила в него все презрение, на которое была способна. Не захочет ли Димитрий сделать мне татуировки и пирсинг в интимных местах?
— Что-то не так?
Я почувствовала, как глаза начинают жечь горячие слезы и отвернулась. Во что я влипла? Если бы не мое любопытство этим утром, сейчас я бы спала на своей мягкой постели в нашем тихом и спокойном городе вегов. Но вместо этого, похищенная тем, кого полицейские назвали бешеным, я добровольно лежу, и мне наносит нательные рисунки мастер татуировок.
Мои руки покрывались разноцветными узорами, и я ощущала омерзение. Каковы же планы Димитрия в отношении меня? Он решил завести себе игрушку-вега или просто захотел поразвлечься со мной одну ночь, а потом отпустить? Как бы то ни было, не смотря на то, что Димитрий невероятно привлекал меня, я понимала, что греховная связь с ним, будет стоить мне будущего. Ни один добропорядочный вег никогда не свяжет свою жизнь с девушкой, которая путалась с хищниками, даже если это происходило против ее воли.
А какое будущее может ждать меня здесь, в городе диких беспощадных зверей? Я горько усмехнулась. Все хищники полигамны. Институт семьи они считают пережитком прошлого. Для своих детенышей они построили специальные дома, куда сдают их практически сразу после рождения, чтобы спокойно наслаждаться жизнью.
Рукой я смахнула непрошеные слезы, и почувствовала, как мастер с силой сжал мое запястье. Дома я была уверена: в случае опасности за меня непременно заступятся, мужчины меня защитят. Но сейчас я ощущала только ужасное гнетущее одиночество.
— Живот? Лицо?
Я обреченно взглянула на Димитрия, и на какой-то миг мне почудилось, что я прочла жалость в его глазах. Но потом он насмешливо ухмыльнулся и встал.
— Достаточно. Поднимайся.
Я свесила ноги и заметила, что во время работы мастер отодвинул мои сандалии к стенке. Чтобы взять их, мне нужно было идти по холодному грязному полу босиком. Димитрий поймал мой растерянный взгляд и поднял брови. Конечно, на мое здоровье ему было плевать.
Я уже обувалась, когда услышала разговор мужчин.
— Сколько?
Мастер засмеялся.
— Да ты, кажется, реально запал на эту малышку. Не припомню, чтобы Бешеный платил за своих баб.
— На эту? — Димитрий окинул меня насмешливым взглядом. — Это моя сестра, парень.
Неужели, кто-то мог поверить в подобную чушь? Но мастер только пожал плечами и назвал свою цену, а я, тем временем, вышла из салона и вдохнула в легкие свежий ночной воздух.
Подойдя к байку, Димитрий открыл багажник и достал кусок черной ткани.
— Иди сюда.
Я подошла, и он умело завязал бандану на моей голове.
— На первое время сойдет.
Он снова закурил, и я отошла к кирпичной стене.
— Тебе даже не интересно?
Я нахмурилась, не понимая, о чем он говорит.
— Твоя спина и руки. Ты даже не взглянула.
— Мне не интересно, — выпалила я прежде, чем подумала, что мои слова могли разозлить Димитрия.
Мне повезло. Он только задумчиво глядел на меня и курил свою сигарету, а потом откинул ее в сторону и подошел ко мне.
— Здесь змеи, — он взял мою правую руку и показал мне рисунок с внешней стороны предплечья. — Две змеи сплетаются в экстазе наслаждения.
Мое дыхание сбилось. Димитрий взял мою левую руку и произнес тише.
— Здесь волки. Это тебе от меня, Элена. Запомни, ты моя.
Что-то внутри меня подпрыгнуло и оборвалось.
— А здесь иероглиф, — он обошел меня и начал пальцами обводить узор на моей пояснице. — Не такая, как все.
Он привез меня в ночной клуб. Когда мы вошли, я почувствовала смесь диких запахов — сигаретного дыма, резких одеколонов и запах разгоряченной плоти. Я никогда не могла представить, что люди способны двигаться так исступленно. Они, словно, не танцевали, а занимались любовью. Так называла это я. Они называли иначе. Стоны и крики наполняли зал, но еще громче звучала бешеная бессвязная музыка.
Стоит ли мне рассказывать, как проходили культурные танцы в нашем селении? Наверное, нет.
Димитрий потащил меня вверх по лестнице. На третьем этаже он свернул в длинный коридор и, пройдя по нему, вошел в золоченые двери. Но перед этим сказал мне:
— Запомни, если отойдешь от меня или потеряешь из виду, до рассвета ты не доживешь. Поняла?
Я кивнула и последовала за ним. Лучше он…
— Ну, здравствуй, брат.
В кресле, похожем на резной трон, сидел огромный лысый бугай и улыбался Димитрию.
Они несколько минут говорили, а я переминалась с ноги на ногу возле двери. Наконец, как я к тому времени уже поняла, хозяин клуба, бросил на меня похотливый взгляд.
— Подарок другу?